Бессмертник

Всё это время ворон сидел рядом и молчал. Брют был ему за это благодарен. Никаких слов сочувствия и поддержки он слушать не хотел. Душа болела, тошнило, и страшно хотелось напиться. Он встал с пола и пошёл с кухни. Взгляд упал на ключи, валяющиеся возле самой двери. В темноте блестел брелок с маленькой пчёлкой. По документам это его квартира, Шепелявый сделал всё, чтобы стражник спокойно жил в Явном мире. А тому было тошно и больно от каждого угла этой квартиры, а ещё больше от наличников, намертво приколоченных к каждому окну. Появилось страшное неконтролируемое желание отодрать всё нахрен, разнести всю квартиру в щепки, чтобы не осталось ничего, что напоминало бы о погибшем друге. Бусина нагрелась.

– Память – легальное бессмертие. – Брют накрыл бусину ладонью. – Прости, мой друг, я не забуду тебя, как бы сильно этого ни хотел.

Нора хозяйничала на кухне, ворон сидел рядом и не мешал. Закипел чайник, в холодильнике нашлось, что положить на хлеб, и какое-то печенье с кремом.

– Помянем чаем, – прокомментировал рогатый ворон. – Думаю, он бы оценил. Что скажешь, тр-резвенник?

Брют ничего не ответил, вернулся в кухню, не отпуская бусину на груди.

– Он хотел, чтобы я тут жил. – Стражник смотрел перед собой. – Квартира оформлена на меня, весь пакет документов. Показал мне на днях. А я ничего не понимаю в ваших правилах.

– Не пер-реживай, – махнул крылом ворон. – Я сколько лет платил коммуналку, каждый месяц как пер-рвый. Чё куда жать….

Нора поставила на стол четыре чашки, разлила заварку, кипяток и села рядом.

– Давайте поговорим на какую-нибудь отвлечённую тему. – Голос Брюта звучал глухо, словно из стеклянного ящика.

Ворон клевал печенье, ничего путного в голову ему не приходило. Птица готова была трещать обо всём подряд, но почему-то именно сейчас, когда слова могли помочь, облегчить боль, они не шли. Их просто не было.

– Знаете, что я вспомнила. – Девушка посмотрела на Брюта. – Не то чтобы это отвлечённая тема, но я думаю, это может быть нам интересно.

Брют покачал головой, его взгляд завис на четвёртой чашке.

– Вот эти вот наличники. – Нора посмотрела на окно. – Я готовила квартиру и наделяла их силой. У меня было странное ощущение, что я помню это место. Ещё и наличники постоянно мерещились.

– Квартире много лет, ты тогда ещё даже не родилась. – Брют нахмурился.

– Столетницы помнят свои прошлые жизни. – Нора внимательно посмотрела на стражника. – Я помню тебя, ты тогда только-только начинал свой путь в Страже. Так старался быть хорошим.

– Я всегда старался быть хорошим, – усмехнулся Брют. – И к чему это привело? Стражи больше нет. Всех моих бойцов убили. ВСЕХ! Понимаешь?!

Нора не отпрянула, когда Брют махнул рукой и сшиб чашку. Чай окрасил скатерть, полился на пол. Стражник сидел, обхватив голову. Столетница не отводила взгляд.

– Посмотри на меня. – Нора говорила спокойно.

Брют медленно поднял голову и уставился в янтарные глаза девушки. Они словно стали светлее, ярче, чем были.

– Ты теперь Стража. Ты – Рой. Тебе нет равных именно потому, что ты теперь знаешь. Знаешь, что я ещё помню про эту квартиру?

Брют молчал, ждал продолжения.

– Это квартира Буровых. – Нора посмотрела на ворона. – Здесь раньше жили два брата. И одного ты знаешь. Вот только я не успела узнать, что стало со вторым, отправилась на следующий круг.

– Всё вер-ртится вокр-руг Бур-ровых, – щёлкнул клювом ворон. – На нас словно свет клином сошёлся. И что с нами не так?

– Вот это нам и предстоит выяснить, – согласно кивнула Нора. – А ещё, помнишь, что сказал Шепелявый?

Брют поморщился, но кивнул.

– Он сказал, что надо найти тело Ската Иваныча. – Эти слова дались Брюту очень тяжело.

– Тело в каком-то хорошем месте. – Нора задумалась. – Что может быть хорошим в понимании всякого-разного?

– Никаких догадок, – покачал головой Брют.

Брют коснулся бусинки на шее, пытаясь вспомнить, что именно было хорошим, что он точно знает. Шепелявый был нечистью, а значит, не всегда говорил прямо. Особенно на стрессе.

– Посижу в одиночестве, может, что и вспомню, – проговорил Брют и вышел из комнаты.

– Надеюсь, он не р-рыдать пошёл, – буркнул вслед ворон.

– Ты что-то имеешь против слёз? – уточнила Нора.

– Да нет, – пожал плечами ворон. – Пр-росто мне кажется, что он уже достаточно увлажнил помещение.

– Достаточно будет тогда, когда вся боль выйдет. – Столетница убирала со стола, вытирала лужу и думала о чём-то своём.

– Не люблю, когда ты в таком состоянии, – проворчал ворон.

– Я вспомнил! – заорал из соседней комнаты Брют.

От неожиданности Нора уронила чашку, и та разбилась.

* * *