Бессмертное море (ЛП)

Она поморщилась.

— Темно-синий… Хонда? Зачем?

— Там окно разбито, — гладко объяснил он. — Я заметил это, когда проходил мимо.

— О, милая. — Смутные подозрения исчезли. Ее взгляд успокоился. — Я дам Лиз знать.

— Лиз, — повторил он, не произнося это как вопрос.

— Доктор Родригез.

«Не пациентка», — подумал Морган. Мышцы вдруг расслабились, а он даже не знал, что они были напряжены. — «Она — врач».

«Я начну учить в медицинской школе осенью», — подумал он, что слышал или помнил. — «Часть плана».

— Я бы хотел сказать ей это сам, — сказал он.

— Ну-у, я не знаю…

Он посмотрел в глаза, награждая ее улыбкой.

— Пожалуйста.

Она глянула в сторону, растерявшись.

— Я… хм… посмотрю, есть ли у нее минутка.

Подхватив папку с надписью, с разноцветными наклейками — ХОП, прочитал он — она быстро направилась мимо линии металлических шкафов в недрах здания. Молча, Морган открыл дверь, которая вела из приемной и последовал за женщиной по коридору.

— Лиз? — Женщина в розовом стояла в дверном проеме в конце зала, ее спина загораживала ему обзор. — Тут человек, хочет увидеть тебя.

— Он должен записаться на прием. — Он узнал ее голос. Сильный и ровный, без следа местного акцента. — Это карточка Хопкинса?

Женщина в дверном проеме перешла, чтобы вручить папку, и Морган смог посмотреть мимо нее в комнату. Большой стол, маленький стул, стопки и кучки бумаги. И она. Лиз. Доктор Родригез.

Она сидела на маленьком, стуле без ручек, ее ноги были скрещены, волосы были заколоты, руки заняты карточкой. Он думал, что ее тело заслуживало лучшего, чем те прямые, унылые брюки и тот свободный белый халат.

Он знал ее. Его пульс ускорился. Он вспомнил.

Элизабет.

Не молодая, несмотря на стройную фигуру и блестящие волосы. Ее глаза по-прежнему были темно-карими и умными, у лица был плавный овал, а челюсть — немного квадратной. Но складки у нее на шее, и морщины в уголках глаз были тонким напоминанием о времени и прожитых годах. Под помадой, губы были бледными и решительными.

Он встал так, чтобы она могла его увидеть, так чтобы она могла узнать его.

— Привет, Элизабет.

Его внезапное появление возымело на нее такой эффект, на который он надеялся.

Она подняла подбородок, когда взглянула на него. Она положила карточку на колени, ее движения были острыми и сжатыми.

— Что ты здесь делаешь?

— Был несчастный случай, — ответила женщина в розовом за него.

Лицо Элизабет побелело.

— О, Боже. Зак?

Видя подлинный страх в ее глазах, Морган почувствовал неожиданные муки раскаяния. Но его хитрость пробила первую линию ее обороны. Любые средства были приемлемы для соответствующего конца.

— Зак в порядке, — сказал он. Предположил он. — Твоя машина.

Ее белые пальцы, беспощадно вцепившиеся в папку, расслабились.

— Моя машина.

— На парковке. — Он прошел вперед, захватывая ее пространство, тонко выпроваживая другую женщину из комнаты.

— Стекло разбилось. Я заметил это, когда проходил мимо.

Карие глаза сузились от подозрения.

— И ты подумал, что зайдешь и расскажешь мне об этом.

Он сверкнул зубами.

— Я никогда не считал необходимым применять силу.

Женщина за его спиной ахнула от волнения. Та перед ним была сделана из прочного материала.

— Ладно, ты сказал мне. Спасибо. Нэнси, ты не могла бы позвонить шефу Хантеру? Мне нужно составить протокол по аварии.

Он восхищался ее самообладанием. Но это его не остановит.

— Нам нужно поговорить.

— Нет, не нужно. — Она встала, отвоевывая свое пространство. Движение приблизило ее к нему. Он мог почувствовать запах лимона на ее волосах и коже. Свежий. Вяжущий. Он подходил ей. — Шеф Хантер может связаться с тобой, если ему понадобится твое заявление.

— О Закари, — сказал он.

Она застыла на небольшое, предательское мгновение. Он наблюдал, как пульс бился у нее в горле.

Ее взгляд перешел за него.

— Нэнси? Шеф Хантер, пожалуйста.

Ее помощница отступила назад в холл. Элизабет сжала челюсть, сильную и квадратную для ее тонкого лица.

— Сейчас я не могу с тобой разговаривать. Я работаю.

— Это важно.

— Не для моих пациентов.

Он прислонился плечом к дверному косяку, преграждая ей путь.

— Я подожду.

— Нет.

— Или я могу прийти к тебе домой, — предложил он.

— Нет.

Они смотрели друг другу в глаза. Страх и разочарование воевали в ее глазах. Но он не оставил ей выбора. Он не думал, что она пойдет на первое открытое столкновение с ним, когда их может услышать ее семья.

— Хорошо. — Признала она с удивительным достоинством. — Я заканчиваю в четыре. Я где-нибудь встречусь с тобой.

— Я остановился в гостинице. Ты можешь присоединиться ко мне за ужином.

— Я не могу. Мне нужно заехать домой.

Он вдруг удивился, что у нее может быть мужчина дома, который ждет ее.

— Ты замужем.

Она сжала губы. Потом неохотно их открыла.

— Вдова.

Ах.

— Давно?

— Три года назад.

Он почувствовал слабое удовлетворение, почти облегчение. Не то, чтобы наличие мужа имело большое значение. Мальчик был его.

— Тогда ничто не мешает тебе присоединиться ко мне.

Она втянула воздух.

— Доктор Родригез, Калеб на третьей линии, — сказала ее помощница.

— Спасибо, Нэнси. — Она сделала шаг вперед.