Бессмертное море

Мальчик будет искать либо одно, либо другое. Он молодой, мужчина, финфолк. На ужине он дрожал от слишком большой напряженности, слишком большого количества энергии, и все это было неудовлетворено. Он нуждался в помощи. Ему нужно было войти в водоем или в женщину, окунуться и раскачиваться до завершения, ослабеть от последующего облегчения.

Губы Моргана обнажили его зубы. Это был не просто мальчик, который расстроился сегодня вечером. У него были собственные потребности и нужды. Искаженный голос Элизабет вернулся к нему.

«Первый урок воспитания. То, чего хочешь ты, больше не на первом месте».

Он должен найти мальчика. Закари.

На развилке дорог Морган поднял голову, втягивая воздух. Он мог почувствовать запах тумана, поднимающегося от воды, тяжелую морскую воду и бриз, шелестящий в деревьях, несущий аромат ели и разлагающихся листьев.

Направо в город? Или налево на пляж?

Он вытащил наволочку из кармана.

«Пляж», — решил он. Мальчик был молод для секса и плохо знаком с островом. Ему, вероятно, хватало облегчения от собственной руки. Так что он стремился бы к морю. Еще одна причина, чтобы его найти, и найти его быстро.

Финфолков, которые восстанавливали Святилище, иногда приходилось насильно удерживать, чтобы они выполняли свою задачу и оставались на суше. Даже опытный элементаль мог надолго ускользнуть под волну, навсегда мог потерять желание и наконец способность принимать человеческую форму.

Закари не наблюдалось. Подросток с бушующими гормонами и отсутствующим контролем, без подготовки или понимание своей сущности или своей силы, это был двойной риск.

Морган сжал наволочку, ища запах или признака присутствия мальчика. Он нашел своего единственного сына не для того, чтобы снова потерять.

* * *

Зак тонул. Его подмышки были мокрыми от пота, он не мог дышать, и у него в голове ревело, он кувыркался в океане снова и снова, его качало и затягивало. Он задохнулся. Передвинулся.

— Зак. — Холодные пальцы Стефани обхватили его запястье. Она потянула его руку от своей голой груди. Его пальцы рефлекторно сжались. Она чувствовалась так хорошо, как атлас, как бархат, как ничто, что он когда-либо чувствовал прежде. Она извивалась под ним на качающейся скамье, заставляя мир подождать и делая его эрекцию очень, очень счастливой. — Зак, мы должны остановиться.

Он не мог остановиться. Он собирался взорваться. Ей понравилось, когда он поцеловал ее, таким образом, он попытался поцеловать ее снова, теплые, мягкие поцелуи, глубокие, топящие поцелуи, пытаясь стать ближе, пытаясь…

— Зак, я имею это в виду. — Она ткнула его в грудь, отодвигая. На сей раз ее локоть ткнул в его руку. Боль прошла натиском в его голову. Он сглотнул и снял с нее свой вес.

— Я не пытался…

— Конечно, ты пытался… — сказала она легко. Она села и стала поправлять грудь в лифчике. Его мозг снова стал чистым. — … забраться, — сказала она. — Меня ждет мама. А завтра мне нужно работать.

Он смотрел на нее, как она одергивала рубашку по ее плоскому, бледному животу. Он на самом деле не думал, что она будет делать это с ним на качелях на заднем дворе своих родителей. Он вообще не думал. Его тело пульсировало.

Идиот.

Он смотрел ей в глаза.

— Работать, — повторил он.

— Ты знаешь, это нужно делать, чтобы получить деньги? — Ее улыбка была теплее и мягче, чем ее голос. Ему по-настоящему нравилась она. — Я коплю на колледж.

— Я ищу работу, — сказал он.

— Да? — она убрала красно-черные волосы за уши, в ее глазах читался интерес. — Что собираешься делать?

— Я не знаю. — Что-то, что было похоже на худшую идею в мире, когда его мать предложила ее, внезапно стало приемлемо. Даже желательно, из-за Стефани. — Мне нужно найти что-нибудь.

Она задумчиво прикусила нижнюю губу. Крошечное серебряное колечко мигнуло в лунном свете.

— Мой папа ищет кого-нибудь для выставления ассортимента. Я могу поговорить с ним для тебя.

— Ты сделаешь это?

— Конечно. Почему нет? — Качели стали раскачиваться, когда она встала. — Возможно, ты мог бы прийти завтра.

— В магазин, — сказал он, так, чтобы не было никаких недоразумений.

— Что, ты думаешь, что я приглашаю тебя обратно на качели?

Он молчал.

— Нет причин, чтобы ты не мог сделать и то и то. — Она улыбнулась ему через плечо, когда повернулась и пошла в дом.

Несмотря на то, что его эрекция была готова порвать застежку на брюках, он встал.

— Стефани.

Она пошевелила пальцами.

— Увидимся. Завтра.

Он смотрел, как она поднимается по лестнице в дом, его лицо было горячим и жестким, как будто он плакал, его тело было горячим и жестким от того, что они сделали, и от того, что ему не разрешили сделать. Он не мог так вернуться домой. Он бы взорвался. Задохнулся. Его мать ждала с вопросами, всегда с вопросами, и он не мог больше отвечать на них сегодня вечером.

«Куда ты ходил, Зак?»

«Наружу».

«Что ты делал?»

«Стефани».