Бессмертное море

Она снова аккуратно отрегулировала конфорки. Старые печи могут быть темпераментными. Беспокоиться не о чем. У нее был один осмотр дома до того, как они переехали.

Тигра мяукнул, жалобно и настойчиво.

Она открыла шкаф, чтобы достать кружку и банку с чаем. Она принюхалась… Не газ. Что-то фекальное, что-то зловонное, что-то гнилое. Шипение, свист заставили ее обернуться.

Лист сине-оранжевого пламени взметнулся вверх от печи.

— Дерьмо, — завопила она, уронила кружку и рванула к выключателю.

Огонь жадно потянулся к ней, вспышка жара, вой ликования. Она нырнула, крутя выключатель. Газ был перекрыт. Огонь дрогнул. Упал. Умер.

Сердце быстро билось, она отступила назад. Разбитая кружка каталась у ее ног. Тигра плакал.

— Все в порядке, — сказала она дрожащим голосом.

Горелка была черной, чайник — тихим. Она мельком взглянула и увидела котенка, пыхтящего от страха и пятившегося за ножки стола.

Она судорожно выдохнула.

— Все в порядке, малыш.

Она наклонилась, чтобы успокоить его, но из-под полотенца, висящего на двери духовки, вспыхнуло пламя.

Глава 16

Предчувствие опасности окутывало Моргана, как дым. Он поднял голову от виски как волк, проверяющий ветер, его охотничьи инстинкты бились в тревоге. Но он не мог обнаружить угрозу в тихом баре гостиницы.

— Может быть вам еще? — предложила официантка. Она переместила свой вес, проводя рукой по бедру. — Или что-нибудь? Все что угодно.

— Нет. — Он вспомнил человеческие манеры и добавил, — Спасибо.

Она была молодая, с ясными глазами, гладкой кожей и нетерпеливая. Но он не хотел ее. Он не хотел никакую другую женщину, кроме Элизабет.

Понимание было почти тревожным, как хитрая щекотка по шее и сосание под ложечкой. Впервые за все его существование, ему было неудобно в собственном теле. Не потому что он нуждался в сексе или море, а потому что он хотел ее. Элизабет. Он беспокоился о ней.

Как люди переносили это? Этот край нетерпения, этот зуд беспокойства, это осознание другого как поток воды по коже. Она хотела времени, чтобы побыть в одиночестве, как она сказала. Чтобы подумать.

Длинный глоток виски не мог рассеять горечь во рту.

Она должна была забрать дочь, починить автомобиль, возобновить свою жизнь. И Морган, пойманный ее бледным лицом и огромными темными глазами, знал, что он двигал границы ее принятия достаточно для одного дня, словно как опьяненный дурак.

«Ошибка», — подумал он теперь. Как любой воин, Элизабет будет использовать передышку, чтобы сосчитать свои потери и перегруппироваться. Он должен был остаться с ней.

Он должен быть с ней.

Мысль рассекла ему череп, острая, как топор, или инстинкт.

Он встал.

— Я могу что-нибудь еще добавить к вашему счету? — спросила девушка за стойкой.

Он отрицательно кивнул, поблагодарил ее и ушел, ведомый безотлагательностью, которую он не мог объяснить и не подвергал сомнению.

Автостоянка воняла гравием и бензином, сырой глиной заброшенных садов и сильным запахом моря. А под всем этим была едкая инфекция как пепел. Он раздувал ноздри. Как демон.

Он оскалился. Предчувствие опасности нахлынуло, более сильное, чем прежде. Элизабет.

Прежде чем он дошел до конца парковки, он сорвался на бег.

* * *

Красное пламя выстрелило в потолок. Горящее полотенце упало на пол. Сердце Лиз билось о ребра. Она упала на колени, шаря в шкафчике под раковиной. Средства для мытья посуды, мешки для мусора, ведро для мусора… Огнетушитель.

Слава Богу. Она схватила его.

Она никогда не пользовалась им раньше, понятия не имела, если он закончился. Мог ли он кончиться. Она поднялась, рванула большой круглый штырь и направила носик на огонь.

Ничего.

Пот выступил у нее на лице и под руками. Все чувства обострились до предела. Без паники. Она была врачом, обученным действовать спокойно при кризисной ситуации. Она сжала, нажала, молясь. Поднялся взрыв химической пены, заливая плиту. Пламя и пена образовали маслянистую, вонючую лужу. Она закашлялась, распыляя пену. Огонь спал с угрюмым шипение и оранжевой вспышкой. Она распыляла до тех пор, пока баллон не забулькал и не кончился, до тех пор, пока плита и пол рядом с ней не были покрыты жирной, едкой пеной. У нее дрожали руки. Ноги подкосились. Она вздрогнула и опустила огнетушитель.

Огонь вспыхнул гейзером пламени. Черт побери. Дым вскипел, циркулируя всеми цветами: синим, желтым, черным, фиолетовым.

«Беги», — подумала она. — «Ищи помощь».

Ничто, что она могла спасти, не стоило ее жизни. Зак и Эм нуждались в ней. Она не могла позволить себе умереть.

Тигра выл долгим, неземным криком кошачьего отчаяния. Она не могла бросить котенка. Она бросила вниз баллон и полезла под стол, порезав ладонь о разбитую кружку. Тигра попятился назад.

— Черт побери, кот.