Бессмертные 1

Варвар снова немного помолчал, размышляя, а затем произнёс:

– Клянусь служить тебе, госпожа, с честью и достоинством воина Каона.

– Один год, – добавила Санриза.

– Один год, – повторил варвар.

– А теперь назови своё имя.

– При посвящении я получил имя Кинсол, что значит «достойный имени предков». Мой отец великий воин и вождь нашего племени. Его отец и отец его отца тоже были вождями. Мой старший брат украл у соседей самую красивую и сильную девушку и сделал своей женой, и сейчас занимает достойное место в Совете Старших. Я нанялся на службу к мягкотелым, чтобы набраться опыта и добиться славы. Когда я вернусь домой, то тоже украду достойную жену и займу место рядом с братом, – с гордостью закончил он.

– Надеюсь, служба у женщины не унизит твоё достоинство.

– Служить по желанию – не унизительно. Унизительно служить по принуждению. Так поступают лишь трусы и слабые духом.

– Я рада, что ты добровольно согласился служить. Поверь, ты не пожалеешь, что предпочёл дружбу войне. Я могу дать тебе то, за чем ты пришёл к мягкотелым – бесценный воинский опыт.

– Твои слова звучат загадочно, но душа говорит мне, что уста твои не лгут. Я не знаю, как такое может быть, потому поступлю согласно пословице: «Сидящий на горе первым увидит рассвет».

– Оставим разговоры и перейдём к делу… Я обещала позаботиться о твоём здоровье. Покажи рану.

Варвар снял повязку и оголил грудь. Под правым соском зияла глубокая воспалённая рана от копья. Вид её не радовал и запах шёл дурной, но всё было не столь безнадёжно, как казалось. Санриза внимательно исследовала её и вновь закрыла повязкой. Затем позвала Логина и приказала поставить в его комнате ещё одну кровать и приготовить постель.

– Этого варвара зовут Кинсол. Он болен и первое время проведёт в постели. Я приготовлю лекарство и буду его лечить, а ты будешь за ним ухаживать, ведь отныне он наш товарищ.

– Как скажете, хайя, – наклонил голову Логин.

Варвар внимательно прислушивался к звукам незнакомой речи, пытаясь понять, о чём говорят госпожа и незнакомец, и разобраться, что связывает этого мужчину с этой женщиной, такой странной и необычной. Он понял, что это прислужник, но не раб, а свободный. Он также подметил, что тот не выказывает ни страха, ни раболепия, но и не относится к госпоже пренебрежительно. Его отношение к женщине было, скорее, уважительным, чем угодливым. Всё замеченное Кинсол откладывал в уголках памяти, чтобы проанализировать на досуге.

Взяв Эвизу, Санриза вновь отправилась на рынок, чтобы купить необходимые для приготовления лекарства элементы. Каждый компонент она показывала девочке и подробно объясняла его полезные свойства и недостатки. Так же совместно они готовили целебную мазь, при этом большинство процедур девочка делала сама: давила, растирала, толкла в ступке, смешивала в равных пропорциях и помешивала булькающую на огне смесь. Как известно любому учителю, практика – лучший способ обучения.

Затем она повела ученицу к больному, открыла и показала рану, при этом вновь всё подробно объясняя. Вдвоём они обработали рану: вычистили, промыли и нанесли мазь. Наложив свежую повязку, Санриза приказала варвару меньше двигаться и пить принесённый отвар, и удалилась в сопровождении несущей сосуд с мазью взволнованной девочки. Варвар провёл их молчаливым взглядом, отложив в памяти ещё несколько наблюдений.

Но самое поразительное ожидало его вечером. Он остался в доме один, как подсказывал ему острый слух охотника. Но снаружи, во дворе, что-то происходило. Нарушив запрет, Кинсол встал и прошёл в большую комнату, окна которой выходили во двор. Выглянув наружу, он так и замер с открытым от удивления ртом, забыв о невозмутимости и выдержке. Во дворе проходила воинская тренировка, в которой принимали участие все трое: госпожа, слуга и маленькая девочка. Причём, самой опытной и умелой, судя по всему, была женщина. Одетая в необычный кожаный костюм, вооружённая мечом, вела учебный бой с мужчиной. Оба показывали чудеса фехтования и ловкости. Малышка же разминалась отдельно, прогибаясь, растягиваясь, совершая удивительные прыжки и перевороты, и нанося сильные удары руками и ногами по набитому шерстью мешку, подвешенному к ветке дерева.

Простояв у окна почти час, пока боль в груди не напомнила о себе, потрясённый Кинсол вернулся в постель. У него накопилось столько впечатлений, что хватило на размышления до самой ночи.

Глава 8