Бессмертные

Лишь только я об этом подумал, как Будан сократила расстояние до уверенного удара и неожиданно, снизу-вверх ударила, при этом телом указывая на совершенно иную траекторию. Чудом мне удалось блокировать и немного отвести древко копья вправо рогами Ключей. Я попытался сократить дистанцию с шаранг, когда получил первое доказательство своей неопытности, отлетев на добрых пять шагов от сокрушительного удара ногой в грудь.

Несколько секунд я не мог не вдохнуть не выдохнуть, наблюдая торжествующую улыбку чарры, находящуюся неподалёку и покачивающую древко копья в вожделении перед следующей атакой. И она не заставила себя долго ждать.

Правда, финала я так и не заметил. Резкая боль пронзила шею, и солнце превратилось сначала в тусклый алый фонарь, затем погасло совсем.

Осознал я себя снова на берегу озера. Первый не соврал. Прошло несколько секунд, так как я наблюдал спину Будан, стоявшую над тем местом, где меня постигла первая смерть.

В следующие полчаса я умер ещё восемь раз. Чарра, словно издеваясь, разила то в пах, то в печень, то в шею. Один раз она немного промахнулась, но, нужно отдать должное, добила меня сразу.

Даже после того, как я надел сет Рагнара Селёдки, а Ключи усилил крючьями, это лишь увеличило на несколько минут продолжительность противостояния. Золотое Копьё неизменно находила уязвимые места для финального удара. Камни площадки были уже изрядно залиты моей кровью.

В очередной раз я стоял на берегу и смотрел в нагло улыбающееся лицо шаранг. Великий Рандом, какая бессмыслица! Что я доказываю? Право владения Ключами? Быть достойным партнёром шаранг?

— Эй, квартерон! Мне говорили, ты сражался при Варрагоне. Врут, наверное. Или ты, маг, придумал эту байку, чтобы оправдать своё бегство от альвов? Сколько ты заплатил сказителям за легенду о себе Эскул? Иди, я покажу тебе, кто здесь настоящий воин. На этот раз я отрежу тебе то, чем кичатся все мужчины! Это десятый бой, ты скушен, квартерон…

Ну наконец-то! Как же мне этого не хватало… Глухая волна знакомой тёмной ненависти стала подниматься изнутри. Уши заложило. Я уже не слышал, что произносила Будан, не видел ни площадки, ни отдалённого разноцветья одеяний зрителей. Лишь глухие и размеренные удары сердца.

Руки привычно окутались смолистым туманом, а руны вспыхнули на предплечьях. Я расхохотался, не слыша себя, и одним движением смахнул в инвентарь весь сет Рагнара Селёдки, оставшись только в набедренной повязке.

Всё тело горело, словно облитое расплавленным свинцом. Тёмные лилии расцветали на животе и бёдрах. Машинально я потянулся лезвиями Ключей к предплечьям и медленно провёл ими по коже, оставляя чёрно-золотые следы. Лезвия засветились. Туман Лоос, одевший меня, словно тонкий плащ пронзили множество серых прожилок.

С удивлением я заметил, что окружающий мир замедлился, а я продираюсь сквозь воздух навстречу чарре Будан, словно через вязкий гель, сжимающий тисками со всех сторон моё разгорячённое тело.

Шаранг в прыжке, застывшая как муха в янтаре, с яростно разинутым ртом медленно приближалась, занося своё копьё. Я лишь заметил, что лезвие копья рассекает воздух, ставший вдруг видимым, и закручивает его в спираль.

Неожиданно яркие лучи солнца разорвали почти замершую картину боя и в одно мгновение мы сошлись. Эскул Ап Холиен и чарра эфери Будан из дома Дофан. В ноздри ударил резкий запах крови, мускуса и горького пота. Почему-то я не услышал звуков столкновения стали о сталь, хоть и был абсолютно уверен, что блокировал удар копья.

Камни площадки больно ударили по ступням, я чуть не подвернул лодыжку и едва удержался, чтобы не полететь кубарем. Торопливо развернулся, выставив лезвия Ключей, продолжая дрожать от возбуждения. Туман Лоос медленно впитывался в пальцы, предплечья и грудь.

В первое мгновение противника я не увидел. Но потом странные звуки привлекли моё внимание. Справа, более чем в десяти шагах содрогалось в агонии тело чарры Будан. Я поспешил к шаранг, наткнувшись по дороге на копьё, у которого напрочь было отсечено древко у основания наконечника.

Глаза чарры уже остекленели, когда я подошёл. Почти полностью рассечённая гортань вместе с обеими сонными артериями. Она была мертва ещё находясь в прыжке.

Рядом тихо нарисовалась эфери Габар:

— Ты в своём праве, мастер Холиен. Девять смертей. Тебя никто не осудит, особенно после её последних слов… их слышали…все…

— Сколько ей было лет? — почему-то спросил я.

— Двадцать шесть, мастер Холиен.

— Дура… пусть отпразднует двадцать седьмой день рождения… — моё Средоточие привычно потянулось потоками маны к иконке с «Возрождением». На мгновение площадку залила золотая вспышка.

Я устало присел на бортик площадки. Рядом молча стояла старуха. Джонгар помогал подниматься по лестнице чарре Будан. Слуга нёс за ними обломки копья. Эфери Габар протянула мне чашку с дымящимся тирром. Я отхлебнул, не чувствуя вкуса.

— Кто следующий, эфери?

— Да вот она сама, идёт пожелать вам удачи, Грандмастер, — Габар отступила с поклоном.