Бессмертные

— Сейчас расскажу, — спокойно ответил он. — Но сначала ответьте: вы не против, если я поживу у вас немного? — Казалось, будто он спрашивает обоих, мать и отчима, но на самом деле обращался только к отчиму. А когда заметил, невесело усмехнулся над самим собой. Вот она, привычка — считать, что в семье все решает только мужчина.

— Конечно, не против, — ответил Мэльдор. — Живи, сколько хочешь. Сейчас придет Эрсина, я ей скажу, чтобы приготовила комнату. Тебе какую — на втором этаже с балконом или в мансарде?

— Мансарда интересней, — ответил принц, невольно поморщившись: в его родном мире мансарда была уделом бедноты. Но, во-первых, он не хотел стеснять новоявленного родственника, а во-вторых, когда он бывал здесь раньше, прогулялся по всему дому, и то, что он увидел, поколебало его представления о мансардах.

— Ну хорошо.

— Дорогой, я в Центр Красоты, — прощебетала Дебора.

— Матушка, зачем тебе в Центр красоты? — возразил Руин, заранее улыбаясь. — Ты и так неплохо сохранилась.

— Совсем ошалел? — возмутилась мать, мгновенно вспыхивая. — Много ты понимаешь в женской красоте!

— Я-то как раз очень много понимаю. Как мужчина.

— Болван!

— Сынок, не спорь с мамой, — улыбаясь, посоветовал Мэльдор. — Женщины всегда правы.

Как- то очень легко и естественно он произнес это слово — «сынок». Руин вдруг понял, что ему вовсе небезразлично, как относится к нему отчим. И ему очень приятно слышать подобное обращение из уст Мэльдора. И еще одна мысль мелькнула в голове: «Как бы я хотел, чтоб Мэльдор Мортимер и в самом деле был моим отцом». Общаться с мужем матери ему было все легче и легче. С каждым днем отношения становились естественнее. И если б теперь он узнал, что Мэльдор плохо обращается с Деборой, обижает ее или бьет, для провальского принца это был бы на стоящий шок.

Леди Диланэй, фыркая, завернулась в плащ — Руин машинально отметил дорогой мех на воротнике, красивое платье, сумочку: похоже, Мортимер продолжает баловать супругу, значит, все в порядке — и села в машину. Автомобиль рванул с места и, едва не задев распахнувшиеся ворота, быстро скрылся за поворотом. Сын недовольно покачал головой.

— Не стоило бы ей так гонять, — сказал он.

— Не волнуйся, — сказал, подходя, Мэльдор. — Прежде она слыла едва ли не лучшей автомобилисткой своего клана. Отличная реакция, потрясающе внимательна. Ни одного штрафа, кроме разве что за превышение скорости. Ни одной аварии.

— Трудно поверить. Мама так легкомысленна…

— Как истинная женщина. Она к тому же очень практична, не станет рисковать жизнью. — Мэльдор внимательно посмотрел на пасынка. — Расскажи мне, что случилось? Как в Провале?

— Там сейчас правит Киан Воин. Я был на его коронации.

— Это сулит проблемы?

— Нет, нисколько. Киан сочувственно относится к Деборе. Хотя ей не следует появляться в Провале в ближайшие пятьдесят лет. Полвека — время, в течение которого действует завещание покойного правителя.

— Какое?

Арман-Улл в свое время завещал сжечь жену на своем погребальном костре. — Принц заметил краем глаза, как вздрогнул Мэльдор. — Киан этого не желает, поэтому через меня велел передать маме просьбу, чтоб в ближайшие пятьдесят лет она в Провале не появлялась.

— Я прослежу за этим.

— Спасибо…

— Пойдем-ка, позавтракаем. И поговорим.

В доме приятно пахло дорогим кофе и духами Деборы — сочетание, казалось бы, немыслимое, но удивительным образом создающее ощущение уюта. На окнах в кухне висели светлые занавески, бытовая техника стала разнообразнее — видны были следы присутствия в доме женщины, любящей тратить деньги со вкусом и пользой. Мэльдор кивнул Руину на один из стульев, вынул из холодильника два пакета готовых завтраков и сунул их в микроволновую печь. На столе уже ждала плетенная из соломки подставка со свежими булочками, нарезанная колбаса, сыр, горчица и кетчуп в стеклянной бутылочке. Мортимер сноровисто заправил кофеварку.

— Тебе со сливками? — спросил он, нажимая кнопочки.

— Можно и со сливками.

Микроволновая печь запищала. Теперь нужно было просто надорвать упаковку и вынуть из нее два больших горячих бутерброда с аппетитно запекшимся сыром — по бутерброду на брата. Принц встал, чтоб взять тарелки себе и Мэльдору. Он заметил, что через спинку третьего стула перекинут пеньюар, от деланный кружевом, тонкий и полупрозрачный. Должно быть, Дебора, за долгие годы привыкшая к услугам многочисленный служанок и рабынь, совершенно отвыкла убирать за собой — она разбрасывала вещи где попало. Муж нисколько не сердился на нее за это — просто стал больше платить приходившей на поденную работу смертной, и та теперь оставалась в его доме не на четыре часа, а на семь. И работала, понятное дело, больше.