Бессмертные

— Перестань! Я ни с кем не собираюсь спать. Максимум — построить глазки.

— Какая разница?

— А для тебя нет разницы?

— Родная, думаю, мы обойдемся и без этого.

— Прекрати, — устало сказала Реневера. — Я пошутила. И ревность твоя меня уже не развлекает. Это не смешно. Если так будет продолжаться, нам придется расстаться.

— Родная моя, я мужчина и должен хранить тебя от любых опасностей. В том числе и тех, в которые ты можешь влипнуть по собственной глупости.

— Шовинист.

Руин не стал отвечать — он понимал желание женщины всегда оставлять за собой последнее слово.

Через день Реневера принесла разрешение на заклинание. К тому времени принц обнаружил, что его магия потихоньку начинает к нему возвращаться. Конечно, сила была еще далека до полного восстановления, самое большее, что он мог, — составить заклятие магического зрения или что-то подобное. Ощущение приливающей энергии было Руину приятно, почти как любовное наслаждение. Он внимательно прочитал разрешение и вопросительно взглянул на Реневеру.

— Ну и что делать дальше?

— Я поставлю портал, сориентированный и на возвращение тоже. Запросто. — Она полезла в шкаф. — Сейчас, оденусь.

— Ты со мной не идешь.

— Как так?

— Очень просто. Открой портал, и я пройду. Потом вернусь, или меня вернут.

— Но я же могу отправиться с тобой, потом сама активирую портал, и мы благополучно вернемся. Так будет куда проще.

— Тебе мало одного приключения в Провале?

— Я слышала, Руин, Арман-Улл мертв, так что опасности нет.

— Ты так уверена? Родная, в Провале не один Улл вырожденец. А у меня нет магии, я не смогу тебя защитить.

Реневера задумчиво посмотрела в окно. Черты ее лица обострились, глаза стали грустными. Наверное, она о чем-то вспомнила, и Руин даже догадывался о чем. Заметив это выражение, он понял, что выиграл. И когда перед ним распахнулся портал, он мимолетно коснулся ее щеки поцелуем и шагнул туда, совершенно не думая, разумно ли он поступает. Его заботило только одно — куда именно он переместится, и если в покои Киана, то сможет ли побеседовать с ним приватно. Он не знал, на каком счету он сей час в Провале. Преступника? Подозреваемого (бог его знает, что могли подумать о смерти его отца)? Или просто жертвы? Нет магии, чтоб отбиться от стражи, нет защиты, чтобы хотя бы иметь время и возможность сбежать.

Он оказался в заклинательном покое — огромном пустом полутемном зале со сводчатым, опаленным давними чародействами потолком. Пол здесь был щербатый, старый — его перестилали сотни раз, но сильная магия портила все вокруг, в том числе и каменные плиты. Вдоль стен, испещренных разнообразными знаками, стояли всевозможные приспособления для колдовства — треножники, приборы для астрономических наблюдений, астрологические схемы, начертанные на огромных круглых металлических пластинах, массивные подсвечники.

Зал был пуст. Руин подошел к единственному окну, забранному пластинками слюды — стекло при контакте с магией очень быстро разрушалось. Там, на высоком пюпитре, лежал журнал, где обязательно записывались все действия, произведенные в зале, вплоть до самых ничтожных. Судя по записи, здесь никто не колдовал уже три недели, только записи об уборке появлялись на соответствующем листе с за видной регулярностью.

Руин закрыл журнал и прислушался. В окне был виден участок двора, освещенный несколькими кострами — в Провале была ночь. Черно-синее небо было усыпано тысячами звезд, край еще не погасшего горизонта на западе окутывала вечерняя дымка. Судя по всему, был все же поздний вечер, а не ночь, и есть надежда застать Киана бодрствующим. Это, пожалуй, даже более вероятно, ведь у нового властителя сей час уйма дел. Принц одернул одежду — он был в том же камзоле, в котором его вышвырнули в Центр, при мече и кинжале.

Киана он нашел в кабинете отца. Эти грандиозные покои при отце всегда пахли соленой рыбой и пивом. Видимо, старший сын Армана-Улла приказал отскрести их на славу, так как сейчас здесь стоял запах ароматного мыла. Всю старую мебель вынесли, и теперь в этом зале с высоченным потолком и огромными окнами, забранными красивыми витыми решетками, стоял только массивный стол и строгое кресло с высокой спинкой.

Киан стоял у одного из открытых окон, смотрел на ломаную линию гор вдали. Вид у него был не самый радостный. Когда Руин шагнул в кабинет — охрана, ошеломленная появлением во дворце принца, которого считали мертвым, видимо, сочла его привидением и не чинила ему препятствий. Старший сын властителя обернулся и с удивлением посмотрел на брата. Потом удивление сменилось радостью.

— Руин! — воскликнул он, бросаясь к нему навстречу. — Руин!

— Привет, Воин.

— Жив! Ну ты даешь! Живой! Ну молодец. Молодец, что появился. — Киан обнял брата и потянул к столу. — Как тебе удалось уцелеть?

— Повезло.

— Нашелся кто-то, кто снял с тебя эти долбаные блоки?

— Да.

— Ага, я знал, что ты выкрутишься. «Нас так просто не возьмешь!», верно? — Молодой властитель оглянулся на стражников и слуг, опасливо заглядывающих в кабинет, и махнул им рукой. — Эй, накрыть на стол! Живо!