Бессмертные

— Итак, со смертной душой, — продолжил тот. — И надо приложить немало усилий, чтоб обрести для своей души вечную жизнь.

— Ты имеешь в виду бессмертных?

— Нет. Это касается и смертных тоже. Ведь им дана возможность перерождаться. Никто в этом мире, знаешь ли, не обделен вечностью. Просто смертный перестает рождаться вновь, если его душа слишком слаба, чтоб помочь ему в этом. А бессмертный живет. Живет… Живет… Живет даже тогда, когда его душа превращается в труп и начинает гнить.

Мэла передернуло. Глаза Роало вдруг сверкнули юным огоньком улыбки.

— Вот-вот. Не слишком-то приятное зрелище. Но если бы только зрелище… Человек, душа которого лежит в развалинах, не просто неприятен или противен — он опасен. Первыми в человеке умирают доброта, жалость, совесть, честь… Умение понимать ближних и дальних. Умение признавать ошибки. Он становится зверем… нет, хуже, чем зверем. Он не просто тянет руку ко всему, что видит, все вокруг считая своим. В большинстве случаев он становится жестоким садистом. Знаешь почему? Внутренне он осознает, что ему чего-то не хватает. И начинает тянуть энергию отовсюду, откуда только может, — пытается заполнить пустоту. А проще всего получить силу того, кто страдает, понимаешь? Вот так… Подобных существ мы называем вырожденцами. Ими и должен заниматься ликвидатор.

Он их убивает? — спросил Мэлокайн.

Роало вскинулся, словно услышал жестокое оскорбление. Правда, ничего не сказал, лишь сжал губы и несколько мгновений напряженно смотрел в тарелку. Потом сделал несколько хороших глотков. Он не ловко, но увлеченно работал ложкой. Мэл, посмотрев на него, тоже попробовал. Суп оказался очень вкусным, хоть и слегка остыл.

Официантка принесла мясо с горошком и кофейник.

— Ликвидатор никого не убивает, — сказал Роало. — Он не для того существует.

— Но… Он ликвидирует.

— Он ликвидирует опасность для общества. И делает кое-что для того, кого ликвидирует. Ты знаешь, что такое катарсис?

— Нет.

— Ну… Потом узнаешь. Видишь ли, ликвидировать — это не просто ударить ножом… Я и все мои предшественники предпочитали пользоваться ножами. Меч — слишком благородное оружие. — Он сунул руку за пазуху и вынул нож. Длинное и довольно широкое лезвие было упрятано в кожаные ножны с металлической оковкой, потемневшей от времени; на рукояти, покрытой деревом, было несколько зарубок, уже почти стертых. — Ликвидировать — значит дать еще один шанс. Понимаешь? Приходится делиться своими силами. Помни, у ликвидатора нет и не может быть чувств. Ни симпатии, ни ненависти. Если ты ликвидатор — ты должен искренне желать помочь любому, кто оказался слишком слаб, чтоб жить. И если ты сможешь это понять — ты сможешь быть ликвидатором.

— А если нет?

Боюсь, конец будет неважный. Если так и произойдет, то лишь потому, что ты сам не пожелаешь постараться. Видишь ли, когда ликвидатор слабеет, он должен передать свои обязанности преемнику. Так, как это сделал я. Не думай, будто я выбирал наобум, первого попавшегося. Я и вовсе не выбирал. Я просто следовал велению той силы, которая помогала мне давать несчастным, почти погибшим душам новую жизнь. За эту возможность пришлось платить, и я заплатил собой…

Роало обхватил руками голову. Мэл смотрел на него, и ему становилось страшно.

— Я хотел бы сказать, что с тобой будет иначе, но не могу. Не знаю. Наоборот, я знаю, что с самого начала тебе предстоит много труда. Почти десять лет я тянул. Не мог работать сам, но и не передавал свое оружие никому другому. Я… не хотел сваливать на кого-то другого эту тяжесть.

— Да ты и не нашел бы меня. Я был далеко.

— Если бы захотел, я бы нашел. Когда-нибудь… Что ж, довольно скоро ты научишься тому же. Иначе не выживешь.

— Но почему?

— А ты думаешь, большинство видят в ликвидаторе того, кто помогает? Отнюдь нет. В тебе увидят лишь убийцу, лишающего жизни брата, сына, друга. На тебя будут охотиться, мечтать о мести. Лучше, если ты поймешь это раньше. Раньше, чем на тебя откроют охоту. И не пытайся закрывать глаза на то, кто ты таков. Рано или поздно ты все равно не вы держишь. Будь осторожен.

Бывший ликвидатор отодвинул тарелки и поднялся. Кивнул Мэлу и торопливо покинул ресторан чик.

Белокурая Бестия осторожно взял нож, который Роало оставил на скатерти. Странно, но это незамысловатое, как казалось, оружие ладно легло в ладонь, рукоять оказалась бархатистой на ощупь и очень приятной. Мэлокайн вынул клинок из ножен — он поблескивал в слабом свете ламп и огня в камине, он сиял, как изысканное украшение… Может, ему лишь показалось? Он провел по лезвию пальцем. Не похоже, будто его когда-либо использовали. Металл был чист. Но о том, что нож не однажды брали в руку, говорила рукоять. Наверняка не менее часто его пуска ли в ход.

— Извините, у нас не принято вынимать из ножен оружие, — сказала, подойдя, официантка. Сказала вежливо, но безапелляционно.