Бессмертные

— Я привез еще кое-что, — объявил Киркпатрик, похлопывая рукой по портфелю. — Пару дней назад мы записали разговор между “Соломенной готовой” и “Уланом”, который происходил в отеле “Карлайл” в Нью-Йорке. — Пленок с записанными разговорами по делу Джека Кеннеди становилось все больше, и Киркпатрик счел необходимым дать каждому из главных действующих лиц кодовое название; все материалы хранились под грифом “Совершенно секретно”. Киркпатрик понятия не имел, для чего они собирают всю эту информацию, но он достаточно разбирался в политических играх и понимал, что, если хоть что-нибудь из этого попадет в газеты, разразится скандал.

— Я знаю, где находится отель “Карлайл”, — ворчливо заметил Гувер, словно кто-то из присутствующих сомневался в том, что он хорошо ориентируется в Нью-Йорке.

— Я слышал, это очень приличный отель, — сказал Толсон.

— Мне неплохо и в “Уолдорф Тауэрз”, — ответил Гувер. — Кеннеди имеют постоянный номер в “Карлайле”, — объяснил он Толсону. — Там останавливаются и сам посол и сенатор Кеннеди тоже. Для каких целей — предположить нетрудно.

— Конечно, нетрудно, господин директор, — сказал Толсон. — Просто безобразие, что люди вроде Кеннеди, у которых денег куры не клюют, ведут себя так аморально.

Гувер заморгал, напоминая в этот момент гигантскую лягушку-быка.

— Как правило, родину предают именно богатые люди, пользующиеся большими привилегиями, — заметил он. — Наглядный пример — Элджер Хисс. Поэтому я никогда не принимаю на работу в ФБР выпускников привилегированных колледжей. Эти вузы — рассадники аморальности, Киркпатрик. И предательства.

Киркпатрик кивнул. А про себя подумал, что вряд ли выпускник Йельского или Гарвардского университетов захочет работать в ФБР, где платят мизерную зарплату, а продвижения по службе вообще не дождешься.

— Как странно, — продолжал Гувер. — Джек Кеннеди — молодой симпатичный человек, герой войны, богат. И все у него получается как нельзя лучше. А вот что-то не так, чего-то не хватает… — Он замолчал, упершись взглядом в свои сомкнутые руки на гладкой полированной поверхности стола; на толстом пальце сверкал тяжелый золотой перстень с печаткой. — Я много думал об этом, — продолжал Гувер. — Слабость Кеннеди — его фатальная тяга к знаменитостям. Неважно, кто они — кинозвезды, гангстеры, писатели левого толка, — он неизбежно попадает под власть их романтического ореола. — Он помолчал, чтобы присутствующие усвоили его мысль. — Поэтому, хотя и не только поэтому, он не сможет стать хорошим президентом.

Киркпатрик смотрел на расплывшегося в одобрительной улыбке Клайда Толсона и думал, что то же самое можно сказать и о самом Гувере. Гувер лебезил перед любой мало-мальски знаменитой личностью — перед известными спортсменами, кинозвездами, боссами голливудских киностудий и особенно перед фельетонистами. Но, будучи человеком осторожным, Киркпатрик кивнул, выражая свое восхищение мудростью директора ФБР.

— Вы замечательно справляетесь с заданием, Киркпатрик, — похвалил Гувер.

— Благодарю вас, сэр. Мне очень жаль, что у нас ничего не вышло с Хоффой. — Прошлым летом в срочном порядке была создана спецгруппа, которая следила за Хоффой, так как было известно, что вскоре Хоффа передаст конверт со стодолларовыми купюрами одному государственному чиновнику, который согласился выступить в качестве свидетеля передачи взятки. В эту группу входил и Киркпатрик. Разумеется, это было подстроено специально, как и большинство успешных операций такого рода. На этот раз инициатором выступил Бобби Кеннеди. Он искал способ поймать Хоффу с поличным. Бобби даже поклялся спрыгнуть с крыши здания конгресса, если Хоффу не признают виновным. Поэтому он пришел в бешенство, когда суд присяжных оправдал Хоффу. Киркпатрика это нисколько не удивило. А Хоффа в качестве издевательской шутки прислал Бобби парашют.

Киркпатрик присутствовал на суде, и у него сложилось впечатление, что судебное расследование проводилось без особого энтузиазма, а некоторые улики и свидетельские показания выглядели неубедительными или были представлены суду недостаточно квалифицированно. Киркпатрик решил, что причиной тому стала некомпетентность работников министерства юстиции, но, наблюдая сейчас, как переглядываются Гувер и Толсон, он задумался. Возможно, что в высших эшелонах ФБР кто-то очень хотел, чтобы Хоффу отпустили с миром. Зачем? Чтобы унизить Кеннеди? Очень может быть, решил Киркпатрик. Или потому, что между Хоффой и ФБР существует какая-то связь? Такое тоже не исключено, подумал он, возможно, Хоффа, исходя из каких-то своих интересов, является тайным осведомителем. Как знать? В ФБР Гувер и, может, еще Толсон имеют “полную картину”.

— Не беспокойтесь, — горячо проговорил Гувер. — Вы сделали все возможное. На большее не способен никто.