Бессмертные

— Иногда. Массаж тоже хорошо действует. — Конечно, это была ложь. Бывало, что ее массажист не отходил от нее с двенадцати до двух ночи, но даже после массажа она, онемевшая от таблеток, не могла уснуть до самого рассвета, а иногда и вообще не спала всю ночь. Бессонница ее не мучила только в объятиях Ива (когда их роман только начинался) и еще в те редкие ночи, которые она проводила с Джеком. Тогда она спала, как ребенок, и раза два ей удалось заснуть даже без помощи снотворного. — А вообще-то толку мало, — спокойно выговорила она.

— Аминь. Я сам обычно звоню кому-нибудь по ночам. Черт, если я не могу спать, то и друзья мои пусть бодрствуют, верно? У тебя сейчас есть нембутал?

— На какое-то время хватит. Его хорошо принимать с хлоралгидратом, но я не смогла выпросить у своих врачей в Нью-Йорке рецепт.

Монти угрюмо улыбнулся. Трясущимися пальцами он вытащил из кармана своего измятого, в грязных пятнах пиджака ручку и написал на бумажной салфетке чью-то фамилию и номер телефона.

— Это местный врач, — объяснил он, с трудом вкладывая ручку в карман. Он не убрал стержень, и на пиджаке осталось ярко-синее чернильное пятно. — Скажи ему, что ты от меня. Он просто млеет перед знаменитостями. Если найдешь к нему подход, он выпишет тебе все, что пожелаешь.

— Спасибо, — сказала она.

— Не благодари меня, дорогая. За это благодарить не стоит.

Монти вздохнул и, пошатываясь, встал из-за стола. Какой-то мужчина из его свиты, ожидавший на диване в полумраке тускло освещенного бара, откуда он не мог слышать, о чем она и Монти говорили, подошел к нему и взял под руку.

— Пора отдыхать, Монти, — сказал мужчина. — Тебе нужно немного вздремнуть.

Монти устало кивнул. В глазах его потух живой огонек, словно кто-то нажал на выключатель.

— Вот видишь, какая у меня жизнь, — произнес он.

Да, она видела.

29

Историки утверждают, будто выдвижение Джека кандидатом на пост президента от демократической партии было к этому моменту предопределено, однако сам Джек так не думал и был прав. Он победил на предварительных выборах, но при этом четко сознавал, как, впрочем, и все мы, что, если он не одержит убедительную победу в первом туре голосования, его популярность будет поставлена под сомнение, и тогда маятник может качнуться в сторону Саймингтона или Джонсона, а любой из них был более предпочтительной кандидатурой для старой гвардии демократической партии.

Собираясь в Лос-Анджелес, Джек выслал вперед небольшой семейный авангард. Его отец снял поместье Марион Дэйвис, с которой его связывала давняя дружба (она была любовницей Херста), Бобби вместе с командой Джека расположился в отеле “Билтмор”; к участию в кампании привлекли и брата Джека Тедди, поручив ему обеспечивать поддержку делегатов из западных штатов; сестры Джека тоже приехали и жили в разных районах города. Я вылетел в Лос-Анджелес еще раньше. Посол попросил меня помочь убедить губернатора Брауна не отказываться от данных ранее обязательств поддержать кандидатуру Джека. Только Джеки не приехала в Лос-Анджелес. Она плохо переносила беременность, и врачи посоветовали ей остаться в Хианнис-Порте — во всяком случае, так было объявлено.

За неделю до прибытия в Лос-Анджелес семейного авангарда Джек послал туда Дэйва Пауэрза, который должен был найти ему в городе “тайное убежище”. По моему совету Дэйв снял трехкомнатный пентхаус под самой крышей здания, принадлежащего комедийному актеру Джеку Хейли. Там имелся отдельный вход и лифт. Сам дом находился недалеко от здания спорткомплекса, в котором проводился съезд. Дэйву также удалось снять для Джека один из павильонов спорткомплекса, где экспонировался интерьер дома, чтобы разместить в нем “штаб” Кеннеди. Таким образом, в распоряжении Джека было отдельное, скрытое от посторонних глаз помещение с мебелью и в самом спорткомплексе.

Казалось бы, имея две такие квартиры и на время освободившись от жены, Джек должен был быть счастлив. Но он приехал в Лос-Анджелес в дурном расположении духа. Он был вспыльчив и раздражителен, ирландское обаяние исчезло за пеленой менее симпатичных качеств ирландской натуры.

В плохом настроении Джека был виноват Линдон Джонсон. Как выяснилось, Джонсон распространял слухи о том, что Джек страдает аддисоновой болезнью и вряд ли доживет до конца срока на посту президента, что он планирует назначить министром труда своего брата Бобби (такая информация наверняка вызвала бы панику среди лидеров профсоюзов) и — самый тревожный слух — что Джек скрывает какие-то тайны из своей личной жизни, боясь, что из-за них его не изберут президентом. Все это Джеку сообщили дружески настроенные к нему журналисты, а не его личные помощники, и поэтому он разозлился еще сильнее.

Я вошел в номер Джека в отеле “Билтмор” как раз в тот момент, когда он изливал желчный гнев на членов своей команды, причем он сидел, а все его помощники, словно висельники, с понурыми лицами стояли вокруг него. Досталось, видно, даже Бобби и молодому Тедди, которого впервые привлекли к участию в главном деле семьи Кеннеди.