Бессмертные

“Быстро соображает, — отметил я про себя. — Да и Бобби тоже”. Бобби кивнул и вышел из комнаты, не высказав никаких возражений. К концу дня все в городе знали, что у Джонсона больное сердце. Вечером Джек даже позвонил Линдону, чтобы выразить ему свое сочувствие, сказав, что он был просто в шоке, когда услышал такую безответственную болтовню. Линдон, конечно, понял, в чем дело, и разговоры о тайных любовных связях и болезнях Джека прекратились.

И все же я не был спокоен, а когда на следующее утро в мою контору на бульваре Сансет позвонила Мэрилин, я занервничал еще больше. Как выяснилось, ей удалось уговорить режиссера отпустить ее со съемок. Она очень хотела присутствовать на съезде.

— Я так взволнована, — заявила Мэрилин. Я чувствовал, что она крайне возбуждена, почти в истерике. — Ты слышал, что у Линдона Джонсона был сердечный приступ?

— Да нет…

— Все только об этом и говорят. Так ему и надо! Безобразный верзила, коварный выходец из техасских нищих — вот он кто. Я ненавижу таких людей.

Конечно, Мэрилин была права, говоря так о Джонсоне. Среди политиков я не встречал более подлого человека, а я знал немало политических деятелей. Джека он ненавидел просто из зависти.

— Как продвигаются съемки “Неприкаянных”? — спросил я.

— Ужасно. Возможно, снимаясь в картине, я заодно и разведусь. — Она как-то неестественно рассмеялась. Рино — это город, где процедура развода максимально упрощена, и многие приезжали туда специально, чтобы оформить развод. По иронии судьбы, Рослин, героиня Мэрилин в фильме “Неприкаянные”, тоже приехала в Рино с этой целью.

— Что, все так плохо?

— Ох, милый. И не спрашивай.

— Джек здесь, — сказал я. — Он приехал вчера.

Она хихикнула.

— Я знаю. — Она заговорщицки понизила голос. — Слушай, милый, — начала она. — Я как раз и звоню тебе по этому поводу. Мы договорились, что я приду к нему сегодня утром. Он звонил мне вчера вечером, а я потеряла адрес.

— Он остановился в “Билтморе”. Номер 9333.

— Нет, не этот адрес, — раздраженно произнесла она. — Мы должны встретиться в другом месте.

— На Россмор-авеню? В доме Джека Хейли?

— Точно!

— Номер 522, — сказал я. — Это прямо над квартирой Вильяма Гаргэна…

— Это тот парень, что играет сыщика в телевизионном сериале? Премного благодарна, любимый ты мой, — воскликнула она. — Ну, я побежала.

Мы с Джеком договорились встретиться во второй половине дня. Я должен был сообщить ему о результатах моей встречи с Синатрой и Лофордом, которые занимались организацией выступления представителей комитета “Звезды голосуют за Кеннеди”. Знаменитые артисты должны были выступить на съезде и, если все сложится удачно, — в “Колизеуме”, где Джек, став к тому времени кандидатом в президенты от демократической партии, будет выступать с речью, в которой выразит свое согласие баллотироваться в президенты. На этой встрече мы с Лофордом и Синатрой также обсуждали вопрос о том, как не выпустить Мэрилин “из-под контроля”.

Джек сам открыл мне дверь в свое убежище на Россмор-авеню. Он был в халате и ухмылялся во весь рот, но это была язвительная ухмылка.

— Если меня выберут президентом, — сказал он, — я предложу твою кандидатуру на должность директора ЦРУ.

Я уставился на него: шутка мне была непонятна.

— Вообще-то я надеялся получить должность поприличнее.

— Ни за что. Парню, который умеет хранить секреты так хорошо, как ты, в ЦРУ самое место.

— Какие секреты? — спросил я. Я понял, что где-то сплоховал, но с облегчением отметил про себя, что Джек вообще-то не сердится, а просто желает подшутить надо мной.

— В спальне спит Мэрилин, хочешь верь, хочешь нет. Ты молодец, что дал ей этот адрес, особенно если вспомнить, как ты вчера советовал мне быть поосторожнее! Может, ты агент Линдона, а, Дэйвид?

Я смотрел на Джека, лицо мое пылало от стыда.

— Она сказала, что разговаривала с тобой.

— Конечно. И что потеряла адрес. Ты у нас такой мудрый, опытный, как же ты поверил?

Теперь, когда до меня дошло, что сотворила Мэрилин, я и сам не понимал, как мог поддаться на ее уловку. Она не раз в разговорах со мной грозилась составить Джеку компанию во время поездок по штатам, где он завоевывал голоса избирателей, но я, как правило, не воспринимал это всерьез. В том, что произошло теперь, была доля и моей вины. Я в очередной раз недооценил Мэрилин.

— Ну, в свое оправдание я могу только сказать, что она врала очень убедительно…

— Дэйвид, ты бы поверил Мэрилин, даже если бы она черное назвала белым.

Это действительно было так, и от этой мысли я почувствовал себя еще большим идиотом.

— Я ей голову оторву, — произнес я.

Джек засмеялся.

— Твое желание понятно, но вряд ли ты его осуществишь. Ты простишь ее. — Он налил в чашки кофе из серебряного термоса. Квартира, в которой мы сейчас находились, была красиво и уютно обставлена элегантной мебелью; прямо на полу лежали провода: сюда провели еще несколько телефонов, в том числе и “красный телефон”, который напрямую был связан со “штабом” Кеннеди в спорткомплексе.

— Я очень виноват, Джек, — вымолвил я.