– По-моему, вы слишком цените свою дочь, – осторожно ответил он. – Я, конечно, не успел рассмотреть её лицо, как и иных прелестей… Но всё же, думаю, она не настолько хороша, чтобы стоить дороже прогулочной яхты!
– О, господин, вы не знаете Сафелии! Это настоящий клад! – оживился купец. – Она юна, свежа и прекрасна, как цветочный бутон, её кожа нежна и благоухает, словно лепестки роз! Она скромна, тиха, послушна и целомудренна. Мы воспитали её в строгости и охраняли, как самую ценную драгоценность!
– Почему же она ходила на рынок одна, без сопровождения родственников или слуги, и таскала тяжёлую корзину, словно рабыня? – перебил хвалебную оду Санхар.
Купец смутился, но лишь на миг.
– Мы приучали девушку к трудолюбию и хозяйственности, кто знает, какой муж ей попадётся? Может, лентяй или пьяница, и ей самой придётся кормить семью? Сафелия умеет шить, готовить, печь пироги, вышивать шёлком, ткать и угождать мужу. Она сильна, здорова и вынослива, не жалуется, не скандалит и не перечит, а это самые ценные качества любой жены.
Чиновник с понимающей улыбкой согласно закивал головой.
– Какова хороша бы ни была девушка, но она не стоит десяти тысяч! – отрезал Санхар. – Я могу дать за неё две тысячи и ни гроша больше!
– Вы оскорбляете меня! – притворно возмутился купец.
– А вы держите меня за дурака… Или вы берёте две тысячи, или я ухожу с господином смотрителем, и пусть закон нас рассудит. Думаю, дать взятку судье за мягкий приговор обойдётся мне дешевле, чем ваша дочь.
Видя непреклонность Санхара, купец обеспокоился. Немножко подумав, он пошёл на уступки.
– Может, я и запросил слишком много, – начал он, – но только из-за любви к моей дорогой Сафелии… Она так прекрасна и так достойна, что я оценил её слишком высоко… Но мы можем договориться, не так ли?
– Я уже назвал свою цену, – отрезал Санхар.
– Две, это слишком мало… Вы оскорбляете не только меня, но и бедную девочку. А она и так натерпелась сегодня… Пять.
– Две.
– Пять.
– Две.
– Четыре с половиной.
– Две.
– Не будьте так упрямы! Вы ведь покупаете не корову!
– А вы продаёте не корабль!
– Господа! Господа! – вмешался чиновник, видя, что спор зашёл в тупик. – Пусть будет ни так, ни эдак, чтобы никому не было обидно… Думаю, три тысячи и подарки родителям вполне приемлемая цена за невесту.
Санхар промолчал, выжидательно глядя на купца. Тот сидел, насупившись, вертя в руках вилку с куском сладкого пирога. Наконец, он вздохнул и буркнул:
– Согласен.
– Тогда и я согласен, – ответил Санхар.
– Великолепно! – оживился чиновник. – Давайте выпьем мировую чашу и продолжим нашу беседу.
Они выпили из одного кубка, пролив немного на землю, закрепив, таким образом, договор.
– Нельзя ли побыстрее завершить нашу сделку? Меня ждут обязанности на рынке, – поинтересовался чиновник.
– Я могу расплатиться хоть сейчас, если хозяин согласиться принять вместо денег драгоценные камни.
Потухшие было глаза купца снова заблестели.
– Это возможно… – сказал он. – Но я должен взглянуть на них.
Санхар достал из-за пазухи кошель, который висел на груди на крепком кожаном шнурке, развязал его и высыпал на ладонь несколько драгоценных камней и крупных жемчужин. Отложив три из них – продолговатый аквамарин, овальный аметист и квадратный изумруд – протянул их купцу. Затем отложил две нежно-розовые жемчужины.
– А эти пойдут на подарки.
Купец долго рассматривал камни на свет и через пламя свечи, разглядывал и царапал жемчужины, и остался доволен.
– Я их беру в качестве выкупа за Сафелию, – произнёс он, зажимая камни в потной руке. – Сейчас же пошлю за местным судьей, и мы составим брачный договор. А пока, дорогие гости, отдыхайте и угощайтесь.
Он поднялся и поспешно покинул комнату.
Когда они остались одни, чиновник любезно улыбнулся, и произнёс:
– Этот человек непомерно жаден, не так ли?
– Согласен.
– Но я помог вам обуздать его…
– Спасибо.
Чиновник понизил голос и склонился к собеседнику.
– Думаю, я тоже заслужил небольшое вознаграждение… Я пошёл вам на уступки, уговорил отца девушки не доводить дело до суда, помог выторговать приемлемую цену выкупа…
– Сколько? – прямо спросил Санхар.
– Несколько золотых нисколько не обременят бедного государственного служащего…
Санхар развязал кошель, висевший на поясе, не глядя, вынул горсть монет, и ссыпал их в жадно протянутую ладонь. По-видимому, там оказалась достаточная сумма, потому что чиновник расплылся в такой широкой благодарной улыбке, что, казалось, уши съехали на затылок.