Бессмертные

Но вот кафедру занял председатель Комитета политического контроля. Флауэрс насторожился и стал с любопытством его рассматривать. Этого высокого полного человека он видел впервые. Неудивительно - штат четырех округов насчитывал более десяти тысяч врачей.

Тряхнув густыми черными волосами, председатель бойко сообщил, что в штате в целом и в округе в частности политическая ситуация остается под контролем Комитета. Слухи о том, что партия антививисекторов .заключила союз с несколькими неорелигиозными группами, подтвердились. Но, по мнению Комитета, все это представлялось незначительной мышиной возней и ничего не могло изменить. Впрочем, что именно это не могло изменить, он уточнять не стал. Закончив речь, он сел на место, а всем раздали одобренные Комитетом списки кандидатов штата и округа.

Списки приняли тоже единогласно и тут же решили выделить на предвыборную кампанию 553 000 долларов.

Далее потянулись обычные дебаты, которые усталый мозг флауэрса уже не воспринимал.

Наконец собрание объявили закрытым. Флауэрс нехотя побрел к дверям комнаты, где Комитет обычно проводил свои закрытые заседания, и в нерешительности замер перед дверью.

- Флауэрс? - нагнал его председатель Комитета. - Заходите, не стесняйтесь.

За длинным тяжелым столом в большой комнате сидело пять членов Комитета. Потемневший от многих столетий службы стол был изготовлен из настоящего дерева. Лица, возвышавшиеся над ним, смотрели торжественно и строго.

- Вы попали в беду, молодой человек, - начал председатель.

Человек, сидевший по правую руку от председателя, полистал маленький блокнот.

- Вчера ночью вы были на вызове в городе, так?

Флауэрс кивнул.

- Вы подняли тревогу и выдали полиции человека по имени Крамм. Вы обвинили его в незаконной торговле лекарствами. Так? - Не дожидаясь ответа, председатель продолжал: - К вашему огорчению, сообщаю вам, что пенициллин в его ампулах на самом деле содержал триста тысяч единиц, кроме того, оказавшаяся при нем лицензия подтвердила его право на торговлю лекарствами.

- Боун? Его штучки. Чего проще выдать лицензию задним числом! А вот про пенициллин они явно лгут! Его цена была много меньше оптовой продажи.

- Жаль, что вы не знаете о сегодняшнем сообщении. Пенициллин обесценен. Он утерял былую эффективность. Количество невосприимчивых к нему штаммов бактерий возросло от пяти процентов когда-то до девяноста пяти на сегодняшний день. Его вообще снимают с производства.

Заколдованный круг! Огромные деньги тратились на производство антибиотиков, а те, в свою очередь, провоцировали появление невосприимчивых к ним бактерий, что заставляло тратить еще большие деньги для создания новых антибиотиков...

Поколебавшись, Флауэрс спросил:

- Но если мы не станем наказывать подобных жуликов при каждой возможности, то как же мы покончим с ними?

Человек с блокнотом усмехнулся.

- Для этого и существует Комитет. Мы наказали Джона Боуна, отказав ему в продлении контракта, - он нахмурился. - Во всяком случае мы так думали до сегодняшнего дня.

- Что вы хотите этим сказать? - встревожился Флауэрс.

- Сегодня Джон Боун вас отпустил...

Под взглядом пяти пар суровых глаз Флауэрс даже съежился.

- Он не отпускал меня. Я сам сбежал!

- Вы намерены занимать наше время подобной чепухой? раздраженно спросил председатель. - От него не убегают. Мы можем предъявить вам пленку, на которой в подробностях записано, как вы лечили его.

- Но я же сбежал! - перебил взволнованный Флауэрс. - Я применил суперсоник и неокураре. А лечить его не стал.

- Невероятно! Особенно если учесть, что лечение вы ему все-таки назначили.

- Всего лишь сахарные таблетки.

- Какая разница? Для него они достаточно эффективны.

- Неужели вы не понимаете, что он ни за что не послал бы вам пленку, если бы я согласился его лечить! Пленка ему нужна была только для шантажа!

Члены Комитета переглянулись.

- Неплохой довод, - задумчиво сказал председатель. - Но есть и другие факты, убедительно доказывающие вашу несостоятельность и пренебрежение к врачебной этике.

Председатель включил магнитофон, оказавшийся тут же, на столе. Флауэрс услышал собственный голос, с недозволенным сарказмом разглагольствующий о медицине, непомерных взносах, налогах и социальных проблемах. Потрясенный Флауэрс не верил своим ушам. Проклятье, кто-то великолепно отредактировал его досужие разговоры в комнате общежития.

"Хэл! - понял он. - Хэл, как ты мог?.."

До чего все просто! Хэл Мок до колик боялся экзаменов и решил уменьшить конкурс, отдав друга на заклание.

Председатель поднялся и скучно произнес:

- Утром мы ждем от вас заявление о добровольном отчислении. Затем вы соберете личные вещи и навсегда покинете Центр. И если когда-нибудь и где-нибудь вы будете уличены в попытке лечения и в любом способе медицинской помощи вообще, то по законам штата и...

Возражать было бессмысленно. Покорно выслушав приговор, Флауэрс спросил:

- Для чего вам доктор Рассел Пирс?

Глаза председателя жестко сощурились. Он обратился к человеку с блокнотом: