Бессмертные карлики

Не подлежало сомнению, что Фьельд был приведен Мануэлем в этот храм скоро преходящих радостей с совершенно определенной целью. Женщины-"артистки" встретили общество радостными возгласами, и шампанское снова запенилось. Но между гостями находился также человек, которого Фьельд не ожидал здесь встретить. Это был тот самый мужчина, которого он сегодня вечером увидел перед конторой Мартинеса, - а именно, Черный Антонио, прозванный "Ужасом Перу".

Тайные знаки, которыми он обменивался с Мануэлем, были достаточно ясны. Итак, эта встреча, которая при других обстоятельствах не обратила бы на себя внимание Фьельда, была не совсем случайной. Его в чем-то подозревают. Интриги конторы Мартинеса были, значит, направлены и на счет его особы.

В то время, как веселое общество шумело вокруг него, он заметил, что Антонио исподтишка пристально наблюдал за ним, словно он хотел отметить себе рост и силу огромного норвежца.

Знаменитый боксер сильно проигрывал в безукоризненном вечернем платье. Его крепкая мускулатура словно протестовала против туго накрахмаленной сорочки; узкий жилет и фрак хорошо сидят лишь на светских львах. Впрочем, общий его облик был весьма обычен и вовсе не похож на облик разбойника. Глаза не наливались кровью, зубы не выставлялись с хищным выражением. Единственной его особенностью была его темная кожа, которая могла бы навести на мысль о легкой примеси негритянской крови, если бы чистые линии лица не опровергали этого предположения. Губы были, может быть, чуточку толсты, но прекрасной формы. Нос был прямой, нисколько не обезображенный. Глаза небольшие и тусклые. Но коротко остриженные волосы и злосчастное ухо - типичнейшая "cauliflower's ear" ["Цветная капуста" - как и сломанный нос, характерный признак профессионального боксера], - выдавали достаточно ясным образом его профессию.

- Это опасный человек, - подумал Фьельд. - Он отлично укрывается под своею маскою спокойствия и добродушия. Сорви только маску с этого лица и, наверное, увидишь бездну хитрости, чувственности и кровожадности.

Несмотря на то, что Мануэль к этому времени был уже сильно пьян, он все же сумел устроить так, чтобы новый гость был представлен Фьельду.

- Это наша знаменитость, - сказал он Фьельду. - Дон Антонио Веласко. Великий мастер бокса. Его прозвали "Ужасом Перу", но он чрезвычайно добродушен.

- А этот джентльмен, - продолжал Мануэль, указывая на Фьельда, ученый из далекой страны. Он - доктор, и приехал изучить нашу знаменитую горную болезнь. Его имя - Фьельд, доктор Йунас Фьельд.

На миг среди общества наступила тишина. Эти оба, что стояли друг против друга, составляли разительную противоположность остальным джентльменам. Норвежец был выше, но могучие плечи и крепкая голова перуанца могли постоять за себя не хуже.

- Вы тоже должны быть "ужасом" в вашей стране, - промолвил Антонио любезно. - Если я не ошибаюсь, то вы в борьбе, вероятно, один из первых.

- Ну, да, - ответил Фьельд, - когда бывает необходимо.

Маленькие глаза-угольки Черного Антонио искоса разглядывали Фьельда. Он заметил правую руку гиганта, опиравшуюся о спинку кресла, но то, что произвело на него самое глубокое впечатление, был шрам, пересекавший лицо и шею норвежца. Этот шрам давно зажил, но боксеру было ясно, что причиной его была глубокая и опасная рана.

- Участвовали ли вы в войне? - спросил Антонио вскользь.

- Нет, - ответил Фьельд, - я принадлежу к нейтральной нации.

- В таком случае вы, наверное, много путешествовали и много пережили?

Фьельд кивнул головой.

- Я испытал всего понемножку... Вы смотрите на мой шрам. У меня есть еще несколько таких же на теле. Это, по большей части, ножевые раны. Между прочим, длинный шрам, идущий от коленной чашечки до самых паховых желез, произошел от удара "мизерикордиа"... Знаете ли вы, что это такое?

Легкая тень пробежала по лицу Черного Антонио.

- Я знаю это, - сказал он. - Вы уже побывали раньше в нашей стране?

- Нет, - ответил Фьельд. - Последний раз, когда я был в Южной Америке, мое пребывание ограничилось Бразилией и Аргентиною.

- Быть может, вы были в Куяба?

- Вы угадали, - ответил любезно Фьельд.

- Не встречали ли вы там человека по имени Хередиа?

- Не только встречал, но был даже знаком.

В маленьких глазах боксера появилось выражение напряженного любопытства. Фьельд, казалось, не обнаруживал интереса к продолжению разговора, а Мануэль, откинувшись на спинку дивана, тщетно боролся с тяжелым пьяным сном, и на каждом колене его сидели дамы, недовольные своим кавалером.

- Этот Хередиа, о котором я говорю, - сказал Антонио с ударением и нагнулся вперед, - он был моим другом. Он был убит одним иностранцем.

Фьельд медленно зажег сигару и положил спичку.

- Да, да, - сказал он, помолчав. - Кому же, как не мне знать об этом.

- Почему, сеньор?

- Потому что я убил его.

Черный Антонио подскочил на месте. Затем он спохватился, уселся снова и улыбнулся. Его белые зубы сверкнули, меж тем как он с беспокойством оглядывался вокруг себя. Молодые испанки колыхались в танце, а Мануэль громко храпел на своем диване.