Читаем Бессмертные. Почему гидры и медузы живут вечно, и как людям перенять их секрет полностью

Также исследуются кататела (catabodies), тип антител, которые вместо того, чтобы обозначать что-то как мишень для иммунной системы, непосредственно уничтожают его. Мы действительно производим кататела естественным путем – по крайней мере, против бета-амилоида, тау-белка и TTR-амилоида, а может быть, и против большего количества дефектных белков. Однако естественной защиты недостаточно, и после выявления некоторых подходящих катател для оптимизации эта идея продвигается для создания препарата под названием «Кардизим» другой компанией, Covalent Biosciences. Они также разрабатывают «Альзим» и «Таузим» для нацеливания на скопления бета-амилоида и тау-белка при болезни Альцгеймера. Было показано, что все три амилоида расщепляются у мышей. Кататела имеют два ключевых преимущества перед антителами. Во-первых, потому что они не просто цепляются за мишень, пока иммунная система не уничтожит ее, а сами разбивают угрозу и двигаются дальше, одно и то же кататело может работать очень долго, в совокупности воздействуя на огромное количество скоплений молекул. И, во-вторых, они перспективны, потому что не привлекают внимания иммунной системы к проблеме, а создают гораздо меньше воспаления, которого, как вы уже знаете, лучше избегать всегда, когда это возможно.

Существует также потенциально многообещающий подход, использующий химическую общность, которая разделяется рядом различных видов амилоидов, чтобы разрушить их все с помощью одного средства с просто невероятной предысторией. Известный как общий мотив взаимодействия амилоидов (англ. general amyloid interaction motif, GAIM), он был обнаружен совершенно случайно в бактериофаге, типе вируса, который заражает не людей, а бактерии. Этот вирус известен как М13 и был впервые обнаружен в канализации Мюнхена в 1963 году. Он стал основным объектом лабораторных биологических исследований, и в начале 2000-х годов израильский ученый Бека Соломон использовала бактериофаги М13 в попытке переправить больше антиамилоидных антител, которые разрабатывала, в мозг мышей с болезнью Альцгеймера. К ее удивлению, в контрольной группе грызунов, получивших только вирус и ни одного антитела, наблюдалось значительное когнитивное улучшение, что не имело смысла, поскольку М13 заражает кишечную палочку (E. coli) и не должен оказывать никакого влияния на клетки или белки человека.

В поискахлечения болезни Альцгеймера был выявлен бактериофаг М13, который может переправлять антиамилоидные антитела в мозг.

Оказалось, что по невероятному совпадению молекулярный замок и ключ, который М13 использует для доступа к клеткам E. coli, удивительно похож на молекулярную структуру, обнаруженную во многих видах человеческих белковых скоплений. Наряду с предоставлением доступа к бактериальным клеткам, вирусный белок может расщеплять скопления бета-амилоида и тау-белка при болезни Альцгеймера, альфа-синуклеина при болезни Паркинсона, гентингтина – при болезни Гентингтона и даже особые скопления при болезни моторных нейронов и болезни Крейтцфельдта – Якоба, редком заболевании человеческого мозга, ставшего известным из-за кризиса «коровьего бешенства» в 1990-х годах. Трудно переоценить, насколько это странно, но тем не менее было показано, что GAIM расщепляет как бета-амилоид, так и тау-белок в мышиных моделях болезни Альцгеймера и улучшает их когнитивные функции. Испытания на людях продолжаются, возглавляемые компанией под названием Proclara Biosciences. В идеале одна или несколько из этих разработок превратятся в профилактические методы лечения заболеваний, вызванных амилоидами. Возможно, мы все могли бы регулярно получать инъекции препаратов, препятствующих развитию бляшек, чтобы предотвратить накопление этих токсичных скоплений, или, что еще лучше, получить прививку против многих различных амилоидов в детстве наряду с вакцинами от кори и дифтерии. Вмешательство до того, как мы состаримся и болезни слишком сильно разовьются, – это именно то, что должно представлять собой лечение старения. И все эти методы лечения имеют потенциал для профилактического использования. Как бы мы ни пришли к этому, расщепление амилоидов, вероятно, будет иметь решающее значение для лечения старения.

В этой главе мы изучили, как удалить стареющие клетки и проблемные белки. В следующей рассматриваются случаи, в которых простое избавление от них недостаточно эффективно и нужно заменить и восстановить их в стареющих телах.

6

Да здравствует новое

Есть некоторые аспекты биологии старения, в которых избавление от вредных факторов не увенчается успехом, если мы не будем в состоянии заменить их чем-то лучшим. Например, хотя старая иммунная система может работать с нарушениями и подвергать нас большему риску инфекционных заболеваний и рака, это лучше, чем альтернатива. Единственное, что хуже, чем иметь стареющую иммунную систему, это вообще не иметь иммунной системы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Человек: революционный подход

Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний
Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний

Человек, перенесший инсульт, представляется нам сломленным морально и часто утратившим какие-либо функции – речи, движения, мышления. Многие считают, что восстановить мозг попросту невозможно. Однако это глубокое заблуждение. Во-первых, каждый человек и каждая болезнь уникальны. Во-вторых, наш мозг – удивительная структура, способная переносить функции с пораженных участков на нетронутые. Книга доктора Доу представляет собой уникальный сборник самых действенных и эффективных методик восстановления поврежденного мозга: когнитивных функций, мышления, памяти, речи и движения. Кроме того, вы окунетесь в удивительный мир строения нашего тела, его тонких настроек и поистине безграничных возможностей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дэвид Доу , Майк Доу

Медицина / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное