Читаем Бессмертные. Почему гидры и медузы живут вечно, и как людям перенять их секрет полностью

Эмбриональныестволовые клетки с успехом использовались в эксперименте 2014 года для лечения потери зрения у пациентов.

Самым существенным недостатком этих исследований является то, что в них использовали эмбриональные стволовые клетки для создания клеток ПЭС, и поэтому материалы по определению не могли брать у самих пациентов, которые проходили лечение. Поэтому участники должны были принимать иммуносупрессивные препараты, чтобы иммунная система не атаковала новые клетки. Следующий шаг – получить положительные результаты с помощью иПСК, взятых у пациентов. Первое испытание на людях было проведено в 2014 году в Японии, но было остановлено по соображениям безопасности после обнаружения потенциально раковых мутаций в имплантированных клетках. Хотя у пациента не было никаких проблем, это заставило ученых остановиться и критически взглянуть на свою работу. Исследование 2019 года, проведенное Национальным офтальмологическим институтом

США (US National Eye Institute), было направлено на то, чтобы развеять любые сомнения. В нем использовался кропотливо разработанный реальный производственный протокол для клеток ПЭС, безопасность которого тщательно проверялась на каждом этапе. Протокол прошел это тщательное тестирование, и следующий шаг – опробовать его на реальных пациентах.

Благодаря эффективности лечения на основе эмбриональных стволовых клеток и позитивным шагам в направлении использования иПСК ученые возлагают большие надежды на собственные клетки пациентов, которые будут использоваться для лечения возрастной потери зрения в больнице рядом с вами в не слишком отдаленном будущем, что представляет собой первый клинический триумф, связанный с открытием Яманаки в 2006 году.

Болезнь Паркинсона вызвана потерей «дофаминергических» нейронов – специализированных нейронов, которые производят химическое вещество, называемое дофамином, которое клетки мозга используют для связи друг с другом. К моменту появления симптомов пациенты теряют до 80 % этих нейронов, что значительно подрывает работу точных систем в мозге, которые позволяют контролировать движения. Стандартное лечение для пациентов с прогрессирующей болезнью Паркинсона – L-дофа, химическое вещество, которое мозг может превращать в дофамин. Но привлекательность лечения стволовыми клетками, как мы надеемся, очевидна: они могут заменить дофаминергические нейроны и потенциально вылечить болезнь, а не маскировать ее симптомы.

Лечение болезни Паркинсона стволовыми клетками имеет чрезвычайно длинную историю. Первые новаторские операции были проведены более трех десятилетий назад, в Лунде, Швеция, в 1987 году. Они включали хирургическую пересадку предшественников дофаминергических нейронов, взятых из абортированных плодов, в мозг двух пациентов с прогрессирующей болезнью Паркинсона. Идея состояла в том, что эти незрелые клетки будут размножаться и развиваться в дофаминергические нейроны – и, похоже, это сработало. Воодушевленные этим ранним успехом, экспериментальные работы продолжались в течение многих лет. Результаты оказались невероятно убедительными: один субъект, известный как пациент 4, прошел процедуру в 1989 году, и за три года его состояние настолько улучшилось, что ему больше не нужно было принимать L-дофу. Он наслаждался почти полной ремиссией в течение девяти лет, но потом последовало ухудшение двигательной функции, из-за которой лечение пришлось постепенно возобновить. Когда он умер через 24 года после операции, вскрытие показало, что пересаженные нейроны все еще были живы и установили связь с окружающими клетками мозга. Но к этому моменту любая функциональная польза была потеряна, вероятно, из-за деменции и общего ухудшения состояния остальной части мозга.

После этих многообещающих ранних результатов произошел ряд поворотов. Шведские исследования включали всего 18 пациентов, а более крупные, более тщательные исследования, проведенные Национальными институтами здравоохранения в США, казалось, ставили под сомнение эффективность лечения. Шведы нанесли ответный удар, заявив, что в крупных проектах не использовались свежие клетки при трансплантации, не применялись иммунодепрессанты, чтобы остановить отторжение трансплантата, и не наблюдали за пациентами достаточно долго, чтобы заметить эффект (улучшения состояния пациента 4, как вы помните, стали очевидными только через 3 года). Существует достаточно мало данных, которые продолжают бурно обсуждаться. Но самым явным признаком того, что неврологическое сообщество сохранило энтузиазм и оптимизм, является то, что в 2010 году начались совместные усилия по проведению детального исследования эмбриональных стволовых клеток для лечения болезни Паркинсона. Первые результаты исследования TRANSEURO, в котором приняли участие более 100 пациентов по всей Европе, ожидаются в 2021 году.

Перейти на страницу:

Все книги серии Человек: революционный подход

Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний
Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний

Человек, перенесший инсульт, представляется нам сломленным морально и часто утратившим какие-либо функции – речи, движения, мышления. Многие считают, что восстановить мозг попросту невозможно. Однако это глубокое заблуждение. Во-первых, каждый человек и каждая болезнь уникальны. Во-вторых, наш мозг – удивительная структура, способная переносить функции с пораженных участков на нетронутые. Книга доктора Доу представляет собой уникальный сборник самых действенных и эффективных методик восстановления поврежденного мозга: когнитивных функций, мышления, памяти, речи и движения. Кроме того, вы окунетесь в удивительный мир строения нашего тела, его тонких настроек и поистине безграничных возможностей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дэвид Доу , Майк Доу

Медицина / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное