Читаем Бессмертные. Почему гидры и медузы живут вечно, и как людям перенять их секрет полностью

Хотя может оказаться трудным найти добровольцев для клинического исследования стерилизации у людей, есть несколько интересных исследований, которые используют исторические данные, чтобы попытаться выяснить ее влияние на долголетие. В Европе XVIII века на оперной сцене доминировали певцы-кастраты – мальчики, которых кастрировали до наступления половой зрелости, чтобы сохранить их голос неизменным на протяжении всей жизни. Анализ их продолжительности жизни показал, что не было никаких различий между ними и певцами – нормальными мужчинами того времени. Но размер выборки был невелик, и вполне возможно, что некоторые кастраты на самом деле не были кастрированы, а были просто мужчинами, чьи голоса не сломались в период полового созревания. В другом исследовании рассматривались учреждения для «умственно отсталых» в Канзасе. Тогда «генетически непригодных» стерилизовали из-за политических взглядов, появившихся вследствие развития евгенического движения. Эти результаты были более убедительными, показав, что кастрированные заключенные жили 71 год по сравнению с 65 годами для других заключенных мужчин – и они также, казалось, избегали мужского облысения. Однако все еще оставались некоторые сомнения, потому что показатель 65 лет был несколько ниже общей ожидаемой продолжительности жизни в США в то время, что могло означать, что эта разница была продуктом институционализации. Возможно, например, заключенные, избежавшие стерилизации, были нездоровыми или с ними обращались иначе, чем с их кастрированными сверстниками, из-за чего этот эффект не распространится на обычное население.

Самым убедительным доказательством того, что кастрация увеличивает продолжительность жизни людей, является исследование евнухов корейской династии Чосон. Династия Чосон правила Кореей в течение пяти столетий, и евнухи, или нэси, были ключевой частью императорского двора. Только им наряду с янгбань или знатными людьми, разрешалось становиться правительственными чиновниками. И лишь членам королевской семьи, евнухам и женщинам дозволялось оставаться в стенах дворца после захода солнца, чтобы сохранить королевскую родословную. Около 140 евнухов образовали Нае-Ше-Бу, организацию, ответственную за охрану дворца, приготовление пищи, уборку, надзор за обслуживанием и выполнение поручений императора.

Нэси разрешалось вступать в брак и усыновлять детей, будь то девочки или кастрированные мальчики, что парадоксальным образом означало, что существуют целые династии евнухов. В 2012 году исследователи использовали их семейные древа для анализа долголетия евнухов, перекрестно сверяясь с другими династическими документами, когда это было возможно, чтобы подтвердить полученные данные. Результаты были ясны: 81 евнух, чью продолжительность жизни можно было проверить, прожил в среднем 70 лет по сравнению с тремя семьями янгбань с аналогичным социальным статусом, средняя продолжительность жизни которых колебалась от 51 до 56 лет. Даже императоры, проводившие всю жизнь во дворце, в среднем жили 47 лет. А два нэси, Ин-Бо Хон и Кен-Хон Ги, жили при четырех из них, достигнув 100 лет и 101 года соответственно, а Ки-Вон Ли, который умер в возрасте 109 лет, жил при пяти правителях. Это составляет три долгожителя из 81 евнуха – по сравнению с менее чем одним из 10 000 мужчин, достигающих 100 лет в современной Японии, стране, которая в настоящее время возглавляет список государств по продолжительности жизни. А 101-летний Ги родился в 1670 году, когда продолжительность жизни была на десятилетия короче, чем сегодня.

К сожалению, в генеалогических записях евнухов Чосона не упоминается размер тимуса. Тем не менее есть веские основания полагать, что именно этот фактор способствовал подобной ситуации. Заключенные из Канзаса жили дольше в основном из-за снижения смертности от инфекций, что предполагает вовлечение иммунной системы. Есть также эксперименты на мышах: кастрация девятимесячных мышей увеличила размер их тимуса и улучшила иммунный ответ после заражения гриппом, а также значительно укрепила их способность противостоять раку. При введении опухолеиндуцирующих клеток у 80 % контрольных мышей развился рак, в то время как то же самое произошло только у 30 % их кастрированных братьев и сестер с усиленным тимусом.

Исследованиягенеалогического древа евнухов показали, что они жили значительно дольше своих соотечественников.

Перейти на страницу:

Все книги серии Человек: революционный подход

Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний
Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний

Человек, перенесший инсульт, представляется нам сломленным морально и часто утратившим какие-либо функции – речи, движения, мышления. Многие считают, что восстановить мозг попросту невозможно. Однако это глубокое заблуждение. Во-первых, каждый человек и каждая болезнь уникальны. Во-вторых, наш мозг – удивительная структура, способная переносить функции с пораженных участков на нетронутые. Книга доктора Доу представляет собой уникальный сборник самых действенных и эффективных методик восстановления поврежденного мозга: когнитивных функций, мышления, памяти, речи и движения. Кроме того, вы окунетесь в удивительный мир строения нашего тела, его тонких настроек и поистине безграничных возможностей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дэвид Доу , Майк Доу

Медицина / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное