Бессмертные сердца. Часть 1. Путь к сердцу

На удивление, мальчик ни разу не ошибся пока расписывал тему. С одной стороны, мне стоило радоваться. Но осадок остался неприятный. До конца урока я внимательно следил за тем, что пишу на доске.

Когда прозвенел звонок, я решил не задерживать детей ни на минуту, но те, почему-то не спешили уходить. Я вспомнил, что нам предстоит провести ещё целый урок и вздохнул. В голове промелькнула мысль – сбегать покурить. Стоило мне выйти из класса – и, вскоре я понял, что мою мысль поддержали, причём с абсолютно неожиданной стороны.

Из кабинета биологии синхронно со мной вышел мужчина. Мы встретились взглядами. Он улыбнулся и поднёс руку ко рту, вытянув губы трубочкой. Я кивнул и направился к новому знакомому.

– Я вижу, не я один испытываю недостаток цэ десять о четырнадцать эн два?– я решил сыронизировать.

– Вы правы,– кивнул мужчина. Я посмотрел на него внимательнее.

Ровный овал лица, аристократичные черты – ровный тонкий нос с небольшой горбинкой, внимательные карие глаза, слегка прищуренные и внимательно изучающие собеседника, впалые щёки и широкий лоб, испещрённый морщинами и скрывающийся под аккуратной небольшой чёлкой иссине-чёрного цвета. На вид мужчине было лет сорок. Я представился:

– Боголовский, Юрий Николаевич. С этого дня преподаю химию в главном корпусе.

– О, наслышан о вас,– мужчина улыбнулся. Мы быстрым шагом спускались по лестнице на первый этаж.– Анатолий Олегович Кашпирцев. Учитель биологии.

– Очень приятно,– я протянул Кашпирцеву руку. Что-то в нём было такое недоброе, настораживающее. Не могу сказать, что я его боялся, или он мне не нравился. Просто этот Анатолий Олегович не вызывал доверия.

Стоило нам выйти из школы, как Кашпирцев встрепенулся и помахал кому-то рукой. Я приметил тоненькую женскую фигуру в лёгком голубом пуховике. Как только фигура подошла ближе, я смог рассмотреть очаровательную женщину, даже девушку, со светло-русыми волосами и маленьким, чуть вздёрнутым носиком. Она жизнерадостно улыбалась:

– Доброе утро, Анатолий Олегович!

– Добрейшее, Нина Сергеевна!– Кашпирцев нацепил себе на губы улыбку.– Вы уже знакомы с нашим новым учителем химии?

– Нет,– девушка перевела взгляд на меня.

– Юрий Николаевич Боголовский,– я поднял руку в знак приветствия.

– Нина Сергеевна Стольцева!– она рассмеялась и кивнула в сторону школы.– Мне бежать надо. А то мои оболтусы ещё сейчас пол школы разнесут. Ещё увидимся!

– До свидания, Нина Сергеевна!– Кашпирцев наклонился ко мне и прошептал:

– Это наш лучик света, информатичка. Чудная девушка. Наивная до ужаса. Всё опасаюсь, что в один ужасный день она придёт в школу такой же как и все остальные.

– Какой же такой?– поинтересовался я.

– Уставшей и безразличной.

Мы вышли за территорию гимназии. Перейдя на другую сторону дороги, чтобы не курить у учебного заведения, мы достали свои папиросы. У Кашпирцева, с усмешкой взглянувшего на «Хитмен», оказались армянские «Ахполин». Он с удовольствием затянулся и вдруг, прищурившись, громко сказал:

– Мне казалось, уроки начались ещё пятьдесят минут назад, я не прав?– я понял, что Анатолий Олегович обращается к худенькому мальчику, направлявшемуся к школе. Услышав голос Кашпирцева, он оглянулся и быстро пошёл в нашу сторону.

– Доброе утро, Анатолий Олегович,– его бесстрастное лицо, больше походило на маску, или физиономию фарфоровой куклы.

– Доброе утро, Кирилл. Ты уже знаком с новым учителем химии?

– Нет,– мальчик едва шевелил губами.– Насколько я помню, его назначили только сегодня.

– Ты прав. Но Юрий Николаевич преподавал в малом корпусе уже несколько лет.

– К сожалению, познакомиться до этого нам не удалось,– парнишка повернулся ко мне и протянул бледную руку.– Кирилл Поченюк, девятый «А».

– Юрий Николаевич,– я пожал холодную руку Кирилла.

– Так почему ты пропустил первый урок?– Кашпирцев строго смотрел на Поченюка, при этом сохраняя на лице ухмылку.

– Был у врача,– Кирилл достал из кармана аккуратный лист бумаги.– Держите, Анатолий Олегович.

Кашпирцев ознакомился с содержанием листка и кивнул:

– Ладно, иди на учёбу,– когда Кирилл скрылся за дверями школы, мой собеседник указал на него пальцем.– Кирилл один из лучших учеников моего класса. Возможно лучший. И самый прилежный.

Я кивнул и сделал ещё одну затяжку. Когда мы с Кашпирцевым уже закончили перекур и шагали к дверям школы, позади нас вдруг раздались громкие ругательства. Обернувшись, я немного ошалел от увиденного, в то время как Анатолий Олегович широко улыбнулся и распахнул руки в объятиях.

– Тарас, друг мой дорогой! Совсем как в старые-добрые!– биолог обращался к среднего роста юноше в узких брюках и дорогой куртке, в карманы которой он засунул руки. На лице, грубом и некрасивом, обрамлённом тёмными блестящими волосами, собранными в хвост, застыло выражение крайней злобы. Парень стоял над рассыпавшейся по плитке пачкой сигарет и, по всей видимости, раздумывал, собирать их, или же нет. На реплику Кашпирцева он резко развернулся и, как ни в чём не бывало направился в нашу сторону.