Бессмертные (СИ)

У Анзеля были длинные пальцы, сильные ладони, аккуратно подстриженные ногти, он погладил животное по шее с невероятной нежностью, они вдвоем напоминали мне точеную из горного хрусталя статую, высокую, статную…

— Спасибо дружок, — улыбаясь поблагодарил он птицу, и та взмыла вверх, не обращая внимание на поток воды, извергаемый небом, — Бездушные потеряли след, его смыл дождь, как удачно, да?

— Это тебе сокол сказал? — удивились я.

— Связь с животными — часть моей силы, Синеглазка.

Я старалась изо всех не пялиться на него во все глаза, но проиграла это сражение.

— Ты серьезно?

— Серьезней не бывает, — хохотнул он, видя мой озадаченный вид, — Я могу и буду удивлять тебя, любовь моя.

Он подхватил меня и усадил на лошадь, которая успокоилась настолько, что выглядела почти заснувшей.

— Ну-у, дорогая, скоро отдохнем, — Анзель похлопал лошадку по боку и забрался в седло позади меня, — Нужно пройти этот лес, как ни крути.

Кобылка встрепенулась и двинулась вперед.

— Ты умеешь лечить, общаешься с животными, что еще? — я задумчиво сдвинула брови.

— О! А я тебе не скажу! Ты бы видела сейчас свое лицо, такое удивление можно увидеть лишь пару раз в жизни!

— Знаешь кто ты!

— Кто же? — хохотнул вампир.

Я повернулась и с гневом посмотрела на него через плечо. Большие, светло-зеленые глаза блестели от счастья так, словно излучали собственный свет.

— Ты невыносимый мальчишка! Как тебя дома терпят?!

— Мать тоже самое твердит про меня, — мягко улыбнулся он, словно воспоминания о маме подарило ему умиротворение.

Мы препирались еще какое-то время, пока не выехали из леса, перед нами простиралось поле, залитое бесконечным дождем.

— Лучше бороться с алхимиками, чем со стихией, — пробубнил себе под нос Анзель, слезая с лошади, — Впереди ферма, там и заночуем, ночью там все равно никого, а как стихия поутихнет, так и мы в путь отправимся.

— Ты видишь ее своим вампирским зрением или чувствуешь кур неподалеку?

Анзель смерил меня презрительным взглядом, но ничего не ответил, а я расхохоталась.

Разгневанная стихия буйствовала, не давая покоя. Анзель шел сквозь нескончаемый поток воды, ведя уставшую кобылку, удары ветра били по нему словно хлысты, натыкающиеся на скалу. Ничто не могло сбить его с пути. Я вся сжалась, прильнув к кобылке, и дрожала от холода и пронизывающего ветра.

Наконец мы достигли фермы, ввалились в пустующий старый сарай. Сухой, без ветра и грязи, просто рай после такой отвратительной непогоды.

— Сокол со мной с рождения и до самой моей смерти, мы с ним связаны. С другими животными у меня нет такой крепкой связи, скорее как у тебя с внушением, очень похоже, но все равно немного другое, — вдруг поделился Анзель, стягивая с себя мокрую одежду, оголяя крепкое накаченное тело.

Я смерила его жадным взглядом, вспоминая как это тело наваливалось сверху, его сладкую тяжесть и огненное тепло. От этого меня заколошматило еще сильнее.

— Вы полны загадок, граф.

Анзель криво ухмыльнулся и спросил:

— Так и будешь стоять дрожать в мокрой одежде?

Я вспыхнула, кровь забегала по телу, согревая. Неплохой эффект.

— Да что я там не видел, — нагло усмехнулся вампир, сложив бицепсы перед собой на груди. Он наградил меня таким непристойным взглядом, что я забыла, как дышать!

Между ног предательски засаднило, соски встали, а грудь отяжелела. Я вдруг представила, как он снова целует мою шею, как трогает грудь, мягко сминая ее в своих больших ладонях, как становится тепло и горячо внизу живота. Кажется, я застонала вслух. Анзель оказался около меня так быстро, что я ахнула.

— Что такое, Синеглазка? — он хищно оглядел меня с головы до пят.

Я судорожно, хрипло вздыхаю, не в силах бороться с желанием и его раздутым эго. Знает же как я хочу его и издевается.

— Знаешь какие непристойные мысли у меня сейчас крутятся… — промурлыкал он еле слышно.

Он стянул мой мокрый плащ в сторону, отодвинул в сторону бретельку похоронного платья, которое я так и не успела переодеть, пальцами нашел сосок, сжал и стал томно перекатывать между пальцами. У меня вырвался протяжный стон я еще ближе прильнула к нему, ощущая его твердое намерение животом.

— Знаешь ли ты, какой властью обладаешь?

— Нет, — простонала я в ответ, прикрывая глаза в сладкой истоме.

Он схватил меня за затылок, запустил пальцы в мои волосы и притянул к себе в карающем поцелуе, обжигая меня горькой, горячей страстью. Его угрожающее шипение, прозвучавшее, когда наши языки впервые соприкоснулись, убедило меня, что он не отпустит меня, не даст в обиду.

— Что же ты делаешь, Вивьен, моя Вивьен… — постанывал он мне в губы, слова превратились во вздохи в стоны…

Я обвила его обнаженный торс руками, сладко погладила, потянулась вверх, поласкала шею, затем сжала непослушные волосы, сделав ему как минимум неприятно. Он зарычал в ответ, резко завел мои руки за спину, словно заключая в клетку собственного тела, и мы оба упали на пол.