Бессмертные (СИ)

Розали продолжила слушать обсуждение. Эдвард определённо точно не был её поклонником. Но это не сильно заботило девушку; вместе они проучились в школе несколько лет, и он ни разу не выказал своего интереса, из чего следовало, что для него Розали была пустым местом. Она предпочитала парней, которые охотно следовали за ней по коридорами или танцевали с ней на вечерах. Для Розали Хейл было неслыханным первой смотреть на юношу, ведь это ему следует для начала заслужить хотя бы её надменный взгляд. Ко всему прочему, парень должен был быть правильным.

По приезде в Рочестер Эдвард не обращал особого внимания на Розали. Хотя он вообще ни на кого не обращал внимания — ни на мужчин, ни на женщин. Держался сам по себе вместе с книгами. Отучившись несколько лет в школе, они так ни разу и не заговорили друг с другом. Время от времени она видела его семью. Они ходили в одни и те же магазины, выполняли одни и те же общественные функции. Карлайл и его жена… «Как её зовут? Энид? Эстер?»

— Эсми, — презрительно фыркнул Эдвард на ухо Розали.

— Что? — спросил растерянный женский голос. — Что она говорит?

От поступи Эдварда половицы заскрипели.

— Пытается вспомнить твоё имя. Она не забыла, что видела нашу семью в городе… И меня с ней в одном классе, — смягчившись, добавил Эдвард.

— Эдвард, пожалуйста, будь добрее, когда всё закончится. Для неё это будет ново и пугающе, — тихо произнесла Эсми, переходя на шёпот.

Розали слышала что-то о новорождённых и охоте, но не могла понять что к чему. Она целиком погружалась в горящее сознание и вновь выплывала в борьбе с пламенем, что ломало тело изнутри. Желание умереть решительно росло, и всю ситуацию усугубляло присутствие телепата. Досада и гнев усиливались совместно со злостью, болью и яростью.

Сквозь пламя Розали смутно отслеживала уходы и приходы Карлайла и Эдварда. И лишь жена доктора, Эсми, исправно высиживала долгие часы у операционного стола и отлучилась лишь единожды, шепнув свои извинения на ухо девушке.

— Тебе надо идти, дорогая, — нежно упрекнул Карлайл женщину на рассвете третьего дня.

Почувствовалось движение воздуха, и холодные ладони Эсми легли на горящее лицо Розали.

— Я не могу оставить её. А что, если она испугается? Не хочу, чтобы Розали чувствовала себя одинокой…

— Эсми, Эдвард уже приготовил для тебя кое-что. Тебе нужно идти, пока совсем не рассвело. У нас есть ещё несколько часов, так что ты ничего не пропустишь, обещаю, — мягко говорил Карлайл.

— Но…

— Эсми, тебе нужно поохотиться.

— Ты прав. Не хочу, чтобы с нашей первой встречи она запомнила меня с чёрными глазами и тёмными кругами! — засмеялась Эсми, покидая комнату.

«Охотиться? С чего бы жене доктора идти на охоту? Куда она пошла? Почему ей требуется вернуться до того, как начнёт светать?» — удивлялась Розали.

Но завершить мысль не удалось. Вопящая боль в венах стала отходить от конечностей и с умноженной силой действия сгущаться в груди. Она протекала по каждой артерии и капилляру, сметая и ломая всё на своём пути. Каждая вена в груди вскипала и вспыхивала распалённой болью, от которой тело стало содрогаться в такт ускорившемуся сердцу.

— С-сердце… раз-зрывается… — задыхалась Розали, закатывая глаза от невыносимых мук.

Карлайл положил холодную ладонь на грудь девушки, надеясь хоть как-нибудь усмирить пожар, но прикосновение только разожгло пламя с новой силой.

Прошли часы.

Огонь продолжал пробираться всё выше и выше, криком вырываясь из горла. Розали слышала вой, плач и мольбы о конце. Её словно загнали в металлическую коробку, полную пламени и пепла, чтобы расплавить тело до полнейшего забвения. Сколько ещё она вынесет? Розали чувствовала, что сходит с ума, но от огня было не уйти. На веках отражались красные и оранжевые вспышки, в ушах трещало пламя, руки постепенно превращались в пепел. Бежать было некуда, оставалось лишь умолять о смерти.

— Уб-бейте меня… — задыхаясь, кричала Розали. Приоткрыв глаза, она увидела сердцевидное личико жены Карлайла, которая тут же отпрыгнула от стола.

— Ты забыла, как выглядят глаза после обращения? — лукаво поинтересовался Эдвард. Эсми кивнула и встретилась взглядом с Розали, в котором читались удивление и ужас.

Девушка обрушилась на стол при новой атаке сердца. Боль поглощала Розали целиком, никак не реагируя на истеричные крики.

Когда тело снова врезалось в твёрдую поверхность, она почувствовала вмятины от жёстких ударв. Розали визжала и кричала, мысленно моля о смерти парня-телепата, но Эдвард ничего не предпринимал, а только следил за её терзаниями.

— Почти, милая… Мы рядом, — шептала Эсми, её удивительно сильные руки поддержали Розали, не давая той упасть со стола.

С губ девушки сорвался очередной крик, а воющая боль тем временем продолжала пытать сердце, которое с неистовым биением намеревалось выпрыгнуть из груди. Ускоряя свои прыжки и силу ударов, оно внезапно остановилось.

В комнате воцарилась тишина.

Розали открыла глаза.

***