Бессмертные (СИ)

А пока Пол размышлял, сидя на пляже, уже начало смеркаться, и он понимал, что надо искать ночлег. Упаковав выложенные вещи в сумку, парень почувствовал лёгкую панику от неизвестности. Впервые его выставили из дома. Пол не был готов и не знал, что делать, куда идти, в каком направлении двинуться.

«Чёрт! Ну и где мне спать?»

Раздражение вытанцовывало перед мыслями, а Пол тащился вдоль пляжа, отметая места, где его бы приютили. Была парочка приятелей, к которым он мог бы нагрянуть, но захочет ли он объяснять им, что пьяный вдрызг отец выставил его за дверь?

«Нет. Они подумают, что я ещё большее ничтожество, чем был до этого. А оно мне нахрен не нужно».

И упрямство это было непоколебимым. Не мог Пол переступить через собственную гордость и попросить кого-нибудь из одноклассников о помощи. Ведь дав слабину, ты только подтвердишь, что стал законченным неудачником.

В скором времени индеец очутился в лапушском лесу. Высокие, покрытые мхом деревья тянулись ввысь, к небу, преграждая путь и без того безрадостным солнечным лучам. Щупальца папоротников простирались и извивались по подлеску, вдали растворяясь в зеленоватый пейзаж. Бросив наземь рюкзак и сумку, Пол оглядел местность. Пляж оставался позади примерно в пятнадцати футах, и тем не менее до слуха доносился слабый звук волн, бьющихся об острые скалы.

Оглядев погружающийся во тьму лес, Пол дрогнул. Холод по-прежнему не беспокоил его, но вот нервы пришли в напряжение. Стоять здесь, в эпицентре необузданной дикости природы… пугающе.

«Смирись уже, размазня. Пережить несколько ночей! Тоже мне… Ты индеец; именно это мы и делаем — переживаем. И удобств не надо…»

Пол гордо вскинул подбородок и, ещё раз осмотревшись, принялся собирать хворост и просто обломки деревьев для костра. Добыл немного линта, и пламя разошлось. Хотя бы будет тепло. Раскатав тонкую полоску спального мешка, он снова глянул на окружавшие его пристанище деревья.

Почти полностью стемнело, а после захода солнца в лесу менялось всё. Из своих укрытий скоро начнут выползать звери в поисках еды, и не какие-нибудь еноты и зайцы, а медведи, волки и пумы… Вашингтон кишел ими. От мысли попасть в лапы медведю пробрала дрожь. После атаки этого зверя лишь немногим удавалось выжить и поведать миру о чудесном спасении.

Пол прислонился спиной к дереву, обдумывая дальнейшие действия. Если удастся перенести эту ночь, то можно пораньше прошмыгнуть в школу и принять душ.

«Бездомен и обеспокоен школой… Да, папочка, сынок из меня плохой».

Весь выпавший на несчастную душу дневной стресс дал о себе знать, и вскоре Пол погрузился в сон. За ночь он несколько раз просыпался, когда нюх улавливал кисловатый запах. Вскакивая, начинал ловить ртом воздух и озираться по сторонам, но перед взглядом танцевало лишь пламя огня. Пол подбрасывал в костёр древесину с расчётом на то, что огонь сможет отпугнуть диких животных.

Просыпаясь от испуга, индеец чувствовал громыхание собственного сердца и возрастающую тревогу. Только когда рассвет заскользил по деревьям, удалось немного расслабиться. Долгая выдалась ночка.

Проходя мимо своего дома на обратном пути, Пол с трудом поборол желание угнать машину, которую приходилось делить с отцом. Почти всегда он подвозил его утром на работу, а затем отправлялся в школу. Сегодня же отец оставался дома. Пол качнул головой и продолжил путь. Он устал от всего: от дома, от отца, от этой полосы в жизни. Проведённая в лесу ночь всё расставила по своим местам.

Проникнуть в школу было довольно легко — проучившись в маленькой школе высшего звена несколько лет, он знал тут каждый закуток, который позволял забраться в заведение без ведома администрации. После быстрого душа в раздевалке Пол привёл себя в порядок. Не хватало ещё, чтобы его начали дразнить арестом и папочкой, который выгнал сына на улицу. Одеваясь, он надеялся, что ещё никто не слышал о произошедшем инциденте.

Весь день Пол больше походил на призрака, слонявшегося по людным коридорам школы. Панические мысли поглощали всё его внимание — куда идти дальше? что предпринять? В городе у него не было семьи, да и по-настоящему близких друзей — тоже. Знакомые и приятели, с которыми привык зависать, в расчёт не шли; никто из них не согласится приютить его. Да и гордыня не позволит просить их об этом.

В классе математики Пол безучастно оглядывал одноклассников, а особенно — одноклассниц. Если бы у него была подружка, возможно, он бы остался у неё. И снова мысль пошла прочь из головы. Один лишь вспыльчивый нрав уже отпугивал женский пол. Ни одна девушка из резервации по-настоящему не привлекала внимания разгорячённого индейца. Все они казались ему какими-то юными, совсем ещё зелёными. Проблем и без того хватало, чтобы разводить ничтожные драмы с несозревшими второкурсницами.

После урока, притворившись, что внимательно словил каждое слово учителя, Пол сдал учебники и прошёл к своему шкафчику, мыслями витая в миллионах миль отсюда.

— Слышал, ты ввязался в драку в «Вилидж Тэп» этой ночью, Полли, — выдал Скотт.