Бессмертный

Машая проводил нас до собственного бара, предложив напоследок выпить, но мы отказались, хотя Костун и пытался уговорить пропустить по рюмашке чего-нибудь обжигающего, но нам надо было спешить. Бармен нарисовал подробную карту маршрута до городских ворот, благо путь не шел ни через одну стену хлама и чужую территорию. Некоторые территории являлись нейтральными, в основном это были пути от одних ворот до других. Иначе мы бы и до бара не добрались. Машая еще предложил приставить к нам одного из роботов для обеспечения безопасности, но и от этого мы отказались. Распрощались мы довольно тепло, но широкоплечий бармен, посматривая на Самту, добавил, чтобы мы все же подумали над предложением. Я обещал.

Карта Машая оказалась довольно точной, он даже написал несколько банд, мимо территорий которых мы будем проходить, и посоветовал поспешить, так как уже начинало темнеть, а «выйти из города куда труднее, чем в него попасть». Еще посоветовал не привлекать внимания, что было проблематично. Невысокий бровастый и усатый толстяк, высокий человек с длинным и узким, практически лошадиным, лицом, да еще и с конским хвостом (это замаскированный я) и стройная блондинка с изящными густыми бровями, – такая компания явно привлекала внимание в темном злачном городишке, где каждый второй – здоровяк с автоматом в военной или около военной форме с бульдожьим лицом. Сопящие в грязи оборванцы без жилья с залитыми глазами тоже посматривали недружелюбно, даже больше, чем когда мы входили. Мы выглядели легкой добычей, так что оставалось уповать лишь на устрашение оружием.

Когда до ворот оставалось три-четыре поворота в этом огромном лабиринте, перед нами как из-под земли появились двое. Костун даже с испугу чуть не дал по ним очередью, но я все же перехватил его у́зи и опустил дуло вниз так, что если бы даже его оружие и не стояло на предохранителе, он бы все равно лишь взбороздил землю.

– Вот вы где шляетесь! – наигранно недовольно крикнул Иолай, укоризненно тыча в нас пальцем.

– Мы не шляемся, мы работаем, – протянул я.

– Работают они, как же! Мы уже хотели идти вас из переделки вытаскивать, когда увидели, что вы вроде бы возвращаетесь обратно к воротам. Мы бы вас и не узнали, если бы у меня не была встроена программа распознавания лиц; двоих – Мару и Костуна – я сразу узнал, а тебя вот нет. Хорошая штука, этот трансфэйсер.

Верон вздохнул и потер переносицу.

– Увидели? Это где это вы нас увидели? – прищурился я, не упустив оговорку киборга и реакцию черноглазого.

–Ну… это…

– Мы повесили на вас жучок, – перебил мычащего Иолая Верон. Он недовольно посматривал на своего приятеля, как не так давно я посматривал на Мару, не способную держать язык за зубами.

– Жучок? – возмутилась Мара. – Вы нам не доверяете?

– Да не в этом дело, – наконец вспомнил слова киборг, – просто не хотели вас… потерять.

– Потерять?

– Ну да. Мы бы вас вообще наверно не узнали в таком виде. Мы сначала подумали, что вы какие-то бродячие музыканты. Или циркачи, – усмехнулся он. – Толстяк у вас за место клоуна; ты, – показал он на меня, – какой-нибудь конферансье или наездник. Хотя с чехлом за спиной на музыканта как раз и похож; ну а девушка, – посмотрел он на Мару, – девушка для отвлечения внимания от фокусника, – ехидно оскалился Иолай.

– А фокусник, как я понимаю, у нас ты? – поняла Мара. – Эдакий прохиндей, достающий всякие дурацкие штуки из всяких неожиданных мест.

– Мне нравится эта игра, – радостно оскалился киборг, – хотя в словах про неожиданные места я вижу иронию и даже уязвление. Да и фиг с ним, я не обидчивый. Тогда кто у нас Верон?

– Тот, кто не любит надоедливых фокусников, – ответил за себя черноглазый. Он с самого начала был не в духе, а Иолай то и дело гримасничал, как самый настоящий клоун. В общем, настроение у них было противоположным.

– Молчу, молчу, а то по шее получу!

– Кстати, ты чего снял свои линзы? – удивился я.

– Чтобы местные обитатели видели, что я не простой прохожий. Когда выйдем за черту этого… городка, я снова их вставлю.

В полусумраке черные склеры глаз Верона были еще более темными, придавая ему демонический облик, а желтые радужная оболочки вспыхивали блеском каждый раз, когда на них падал свет. О гераклидах знали практически все, но знание не могло защитить от страха, когда видишь одного такого перед собой. Некоторые считали гераклидов проклятыми Дьяволом, и помимо регенерации и более долгой жизни, приписывали им и другие способности, вроде превращения в волков, а то и в нетопырей, даже говорили, что они едят младенцев, зажаривая их на вертеле. И было плохой приметой, посмотреть гераклиду в глаза. Все это, конечно, было неправдой, но суеверные не хотели рисковать.

– Я тоже хотел снять псевдо-кожу с руки, – подал голос Иолай, – чтобы показать, что я киборг и лучше со мной не связываться, но Верон запретил.

– Ладно, хватит болтать. Пора отсюда убираться, пока нас не подстрелили.

Бомжеватые личности у стен уже зашептались, глядя на нас, однако никто не хотел рисковать. Но чем больше темнело, тем, казалось, более храбрыми становились местные жители.