Бессмертный

– Согласен! – чуть не выкрикнул Костун. – Как же я устал целый день ходить, – пожаловался он.

Мы пошли к воротам, выводящим наружу. Возле них, рядом с бойцами – ничего себе! – стоял тот самый беззубый урод, который первый выказал свое недовольство нами в баре, а потом одним из первых и свалил. Он всматривался в нас, выходящих из города, но сгущающиеся сумерки, видимо, подпортили и без того его слабое зрение. Он мог увидеть меня, совершенно незнакомого человека, мог увидеть блондинку, хотя «та баба» была жгучей черноволоской, мог увидеть еще двух людей, недавно вошедших в город, а теперь возвращающихся, но узнать нас ему было трудно. Лишь Костун вызывал опасение быть узнанным, но все обошлось. Возможно потому, что слух частично заменил ему зрение, а слышал он лишь угрожающее звяканье оружия.

Так мы и вышли всей группой из города, и никто нам дорогу не преградил и даже слова не сказал. Хотя в воздухе витало напряжение, будто они знают, кто мы, что тут делали, куда идем и что запланировали. И чувство это было гнетущим, но каким-то глубоким, как затишье перед бурей, в которой нам явно отведена своя роль. И не из последних.

Глава 6

– Интересная история, – протянул Верон, подперев рукой подбородок и всматриваясь в языки пламени горящего в номере камина. – Революционеры. Это и не удивительно, что они решились на открытые и масштабные действия после такого.

Мы все сидели в номере одной из самых дорогих гостиниц Каветана, распложавшись полукругом возле камина с порталом, по цвету напоминающим красное дерево, коим было отделано все, что только можно было украсить, поэтому комната выглядела даже немного жутко, но все же довольно красиво и стильно.

За окном давно стемнело, но спать особо не хотелось. По крайней мере, никто кроме Костуна не выказывал усталость, а сам толстяк, расположившись в удобном кресле, сидел с полуприкрытыми глазами, уперев лицо в кулак.

Верон снял всего три комнаты под разные имена, но только его, самая большая, выходила окнами прямиком на здание сената. Для непривычного глаза оно выглядело странно: огромная правильная пирамида, которая как будто слилась с другой такой же, но находящейся вверх дном. Однако при этом та, что вверх тормашками, словно частично ушла под землю, оставив снаружи лишь перевернутое основание, которое как бы примыкало со всех сторон к вершине первой пирамиды, возвышающейся над ним. Четыре угла этого основания служили посадочными площадками для различных летательных аппаратов, а широкие и длинные края с разных сторон были уставлены либо столами и стульями, либо небольшими хаотично расставленными палатками, ларьками и павильонами, продающими различные сувениры и вкусности. На самом краю со всех сторон стояло в ряд несколько обзорных труб. Именно это здания мы решили штурмовать. Наш корабль вполне подходил по размерам, чтобы уместиться на посадочной площадке, что не могло не радовать.

Две другие комнаты гостиницы находились напротив этой, но были относительно малы. Напротив – это значит, что для начала необходимо было спуститься на полпролета ниже по широкой лестнице, где располагались менее престижные и дорогие номера, но все еще шикарно обставленные. Верон записал себя и своего телохранителя в один номер класса люкс, меня и Мару он записал как женатую пару в полулюкс, а Костуну оставался самый маленький из всех номер повышенной комфортности. Толстяк, естественно, недовольно заворчал, что он мол, привык именно к таким номерам, какой себя взял «жадный гераклид с манией величия и транжирством». Верон вроде как хотел указать на нелогичность обвинения толстяка, но сказал лишь, что только его одного принимают за другого человека, брата Верона, в то время как остальным лучше не привлекать внимания. Костуну оставалось лишь согласиться и на дешевый по его меркам номер, но ворчать меньше он не стал, лишь тише.

– Мы им, естественно, отказали, но чтобы отвязаться, пришлось пообещать, что мы подумаем над их предложением, – поставил я точку в своем кратком пересказе того, что с нами случилось.

Верон как-то неопределенно покачал головой и хмыкнул.

– А ты что же, сразу согласился бы присоединиться к фанатикам? – поинтересовался я.

– Вряд ли бы я с ходу согласился, конечно, но подумать бы подумал.

– Думаешь, с ними будет легче схватить сенатора? Да, это так, но есть несколько нюансов.

– Слушаю. – Он внимательно взглянул на меня.