Бессмертный

Я брела по аллее по направлению к остановке, форма промокла насквозь, волосы липли к лицу. Я шла, обхватив себя руками и смотря под ноги, все еще пытаясь смириться с тем, что все мои идеалы были ложными.

— Мисс, что вы делаете здесь одна ночью и под дождем? — раздавшийся неожиданно голос заставил меня вздрогнуть.

Полисмены. Двое. В плащах-дождевиках.

— С вами все в порядке? — спросил второй, не дождавшись ответа.

— Ой, простите, — голос прозвучал хрипло, пришлось откашляться. — Я, наверное, заблудилась. Я искала стоянку флайеров, мне нужно в космопорт имени Джона Френсиса.

Полицейские переглянулись.

— Вы иностранка?

— Да, — так как к чужестранцам тут относились более чем лояльно, врать не было никакого смысла. — Наше судно прибыло три дня назад.

— Могу я проверить ваши документы? — полисмен протянул руку, и так и остался стоять, ожидая, что я вложу идентификационную карточку в его раскрытую ладонь.

Я же потянулась к нагрудному карману и замерла, осознав, что выскочила из «Архивов», на эмоциях совершенно забыв забрать у девушки-администратора свои документы.

— Извините, я, кажется, забыла их в «Мировых Архивах», — я виновато улыбнулась, надеясь, что они рассмотрят мою улыбку в тусклом свете ночного освещения. — Это здесь неподалеку, мы можем…

— «Мировые Архивы» закрылись три часа назад, — оборвал меня полицейский, уже далеко не так учтиво, как говорил до этого.

— Три часа? — ахнула я. Как же так, я совершенно потеряла счет времени. Эшли меня убьет!

— Вы задержаны, — безапелляционно заявили мне.

— За что?!

— За неадекватное поведение.

Я только часто заморгала от такого поворота. Неадекватное поведение? Ну ладно, признаю, гулять ночью одной под дождем не совсем нормально, но не повод же для ареста!

— Постойте, я позвоню, за мной приедут… — я потянулась к кнопке вызова на коммуникаторе, но мою руку перехватили.

— Не положено. Вы задержаны до выяснения обстоятельств. Все звонки только из полицейского участка.

— Но…

— Сдайте ваше средство связи и следуйте за нами к машине.

Как роботы, честное слово! Но суровые лица полицейских ясно говорили, что спорить бесполезно.

Черт, Эшли совершенно точно меня убьет.

5

Коммуникатор у меня отобрали, спросили название корабля, имя командира, планету регистрации и сказали, что свяжутся с «Прометеем» сами, но завтра, ибо «добропорядочные граждане по ночам спят». После чего меня сопроводили в одиночную камеру и заперли на ночь.

Вот тебе и гостеприимная планета…

Когда конвоиры ушли, я осмотрелась: камера как камера, чистая, свежее постельное белье, выдраенные до блеска унитаз и раковина. Словом, на гигиену жаловаться не приходилось, да и к замкнутым пространствам любой космонавт давно привык. Если бы еще дверь не была заперта, и я имела бы хоть какую-то связь с внешним миром, тогда бы все вообще было просто прекрасно.

Я бесцельно побродила по выделенному мне пространству два на два метра. Наверное, была уже глубокая ночь, но спать не хотелось совершенно, в голову то и дело лезли мысли о Земле, хотя куда целесообразнее было бы подумать о том, как завтра буду оправдываться перед Эшли.

Даже не могу сказать, что мне было больно узнать правду о своей планете. Мне было, скорее, тошно, да, именно тошно, противно от осознания, как долго я верила в выдуманное величие. Я думала, что мой брат погиб, защищая свою Родину, а оказалось, он умер за ее жажду власти и мировое господство. Это было бессмысленно, это было жестоко. Сотни тысяч людей умерли из-за того, что Земля тешила свои амбиции, и даже не смогла открыто в этом признаться…

Я, не раздеваясь, легла на койку на спину и уставилась в потолок.

Пару дней назад мысль об отставке казалась мне абсурдной, даже ради Александра. Теперь это решение стало единственно верным. Нет, я не разлюбила Землю, во многом разочаровалась, но не разлюбила, это попросту невозможно. Но находиться среди землян, неся на своих плечах бремя полученной правды, я не сумею.

Что мне там делать? Нести просвещение в массы? Смешно. Каждый верит в то, во что хочет верить, именно это я только что доказала, никому не поверив на слово и отправившись за доказательствами.

Землю невозможно переделать, земляне считают себя лучше других, и это мнение уже укоренилась в их головах настолько, что изменить его способна только смена поколений. А, значит, у меня остается два пути: принимать Землю, такой, какая она есть, даже зная правду о «Тринадцатилетней войне», или же уйти…

* * *

Мне ничего не снилось, и, несмотря на незнакомое место и твердую койку, я спала как убитая. Уснула незаметно для себя, а проснулась, услышав голоса и приближающиеся шаги.

Я села, опустив ноги на пол, и потерла глаза. Голова болела так, будто я спала слишком долго, отвратительное ощущение. Судя по яркому солнечному свету, льющемуся в мою камеру через узкое окно под потолком, сейчас далеко не раннее утро.

Сколько же я спала, черт возьми?!

Я обулась, прошла к раковине и умылась ледяной водой, чтобы быстрее прийти в себя.

Шаги приближались, и теперь я смогла различить слова.