Бессмертный

— И так слышно, — на этот раз ответил Верон, решив уравновесить официоз чересчур ретивого друга. — Воюют.

— Это-то понятно, а кто побеждает?

Не говорить же им, что повстанцы, а то не поверят и пристрелят.

— Наши, естественно, — без запинки ответил Верон. — Только если мы не передадим послание, все может измениться. Вы бы нам сказали, куда идти.

— А, ну да. Насколько я слышал, сенатор отдыхает в гостинице. Ему вроде как предлагали свалить со спутника, так он отказался. Герой.

— Герои — это те, кто сейчас на границе держится, — перебил его один из солдат. — А этот сенатор просто позер. Заперся в гостинице в своем номере, в самом дорогом, между прочим, окружил себя лучшими солдатами и пьет сейчас, наверно, самое дорогое вино, покуривает сигару да порнушку по платному каналу смотрит. — И рассмеялся, однако остальные его не поддержали.

— Ты бы так и поступил.

— Да я и не спорю.

— Что за гостиница-то? — вмешался Верон.

Да-да, это была та самая гостиница, в которой они останавливались. Иолай, услышав про это, крякнул, Верон же с виду оставался спокоен.

— Что такое? — спросил один из солдат, увидев реакцию Иолая.

— Да нет, ничего. Просто я слышал про эту гостиницу. Вроде как она самая близкая к зданию сената и сама дорогая.

— Точно, так и есть. А этот хмырь сидит там, как барин, да икрой икру закусывает. Только вы это, — спохватился патрульный, — не говорите ему, что я тут такое болтаю. А то точно головы не сносить.

Верон и Иолай клятвенно заверили, что думают о сенаторе ничуть не лучше, а потому будут молчать, и ушли в туман. То есть в дым, медленно заволакивающий город, от чего в горле начинало першить, но только не у них. Иолай обнаружил второе после защиты от комаров полезное свойство костюма — фильтрация дыма. Запах гари чувствовался, но очень слабо, словно неподалеку зажгли спичку.

— Не, ну ты представляешь? — негодовал Иолай. — Какая сволочь, залечь прямо у нас под носом. Точнее фактически над. Он там сидел все время, что мы были в гостинице?

— Если бы он был там, его бы не было в сенате.

— А, ну да, точно, — потряс Иолая головой. — Но он мог быть там ровно до того времени, пока мы не договорились о времени штурма, — предположил он.

— Это слишком рискованно. Скорее всего, в номере был его человек. Он вернулся туда, как только сбежал от нас.

— Ну, теперь не сбежит, теперь мы готовы.

Иолай был настроен решительно и не сомневался в их победе, даже не вспомнив, чем окончилась их предыдущая довольно короткая встреча. Верон, однако, помнил, и не преминул напомнить и киборгу. Иолай в ответ повесил плечи и поджал губы, признавая правоту слов Верона. Он не хотел вновь стать бесполезной ношей на горбу друга.

— На этот раз будем действовать осторожней, — продолжил Верон, — продумывая каждый шаг. Сейчас с нами нет Амара, так что если нас опять вырубят — мы покойники. Но с другой стороны, без его выходок все должно пройти лучше, чем в прошлый раз.

— Не доверяешь ему? — спросил Иолай как бы невзначай.

Верон призадумался, но ненадолго.

— Не особо, — ответил он. — А ты? Киборг призадумался:

— Даже не знаю, он вытащил нас уже из многих передряг.

— А вспомни, кто нас в них втянул.

— Тут не поспоришь, — вздохнул он.

Хотел Амар того или нет, но вся честна́я компания пошла за ним не по своему желанию, а от безвыходности. Бессмертного подставили, а вместе с ним и тех, кто был вокруг него. Иногда не ты выбираешь компанию, а она тебя. В любом случае, ни у кого из не было выбора, что особенно бесило Верона, который любил все держать под контролем, особенно свои эмоции, которые в последнее время слишком часто подвергались серьезным испытаниям.

— Он ведет себя слишком непринужденно, будто все, что происходит вокруг, всего лишь игра. Его неспособность умереть сделала его слишком жестоким и циничным, хочет он того или нет.

— Может, в тебе говорит ненависть?

— Ненависть? — вопросительно поднял брови камирутт. Это чувство это не испытывал особенно давно, еще со времен бойни у больницы, когда он пытался спасти Иолая, тогда еще ребенка. Он хотел забыть это чувство навсегда, оно не принесло ему ничего хорошего.

— Ну, он вроде как убил твоего отца, — неуверенно ответил киборг. — Фактически он жив, но все эти годы ты жил с мыслью, что это не так. И теперь ты подсознательно его ненавидишь за это.

— Не знаю, — ответил Верон минуту спустя. — Отец начал целую войну, чтобы отомстить одному Человеку, не важно, что тот ему сделал. Я мог стать таким же, если бы он меня воспитывал.

— Одно время ты…

— Я знаю, — отрывисто перебил киборга Верон, но тут же попытался вновь взять себя в руки. — Но я изменился. Мне помогли… Но если бы меня воспитывал отец, в тот день, возможно, именно я был бы тем, кто… стоял над тобой.

— Ты верно говоришь, что изменился, вот и продолжай идти по тому пути, который выбрал.

— Да, ты как всегда прав, — вздохнул Верон, но отнюдь не от того, что ему приходилось признавать чужую правоту; Иолай был единственным, чьи советы он по-настоящему слушал, хотя тот редко их давал, по крайней мере действительно дельные. — Обычно я тебя поучаю, а сегодня все шиворот-навыворот.