Бессмертный полк. Истории и рассказы

Даже спустя десятилетия после войны пассажиры поездов, следующих из Мурманска в Ленинград, обращали внимание на бесчисленные крохотные озерки вдоль железной дороги. Мало кто знал, что это – воронки от немецких бомб и снарядов. Уже не осталось на станции Масельская руин водонапорной башни, в которую угодил снаряд как раз тогда, когда там находился отец со своим боевым расчетом. К счастью, ранение оказалось несерьезным. Детьми мы с братом по дороге в отпуск буквально прирастали к вагонному окну, даже если проезжали мимо этой водокачки глубокой ночью…

Война надолго разлучила родителей. Отец продвигался на запад, участвовал во взятии Вены и освобождении Праги, где и встретил День Победы, а мама в 45-м трудилась медсестрой в эвакогоспитале, который разместился в здании мончегорской средней школы № 3. Впоследствии мы с братом в ней учились. Помню, как мама впервые привела в школу. «Здесь были палаты, – вспоминала она, проходя мимо классов, – а здесь перевязочная. Актовый зал – это же операционная!»

Где-то там, в глухих карельских лесах, давно поросла травой землянка, где мои родители и их фронтовые друзья поставили на дощатый свадебный стол букетик полевых цветов в жестяной кружке, флягу медицинского спирта да банку американской тушенки… А вот отцовские и материнские награды и сегодня блестят, сверкают, как будто новенькие, словно гордятся, что вручены были тем, кто дорогой ценой заслужил право честно и прямо смотреть людям в глаза.

Не тускнеет, не стирается временем гордость. Она, как и память, бессмертна.

Валентин Бобков, главный редактор Издательского дома «Пресс-Курьер»,

Санкт-Петербург

Водитель полуторки

Мой дедушка, Соболев Фёдор Терентьевич, родился шестого июля 1912 года. Произошло это на южной окраине Советского Союза, в селе Новоголовка Астрахан-Базарского района Азербайджанской ССР.

В восемнадцать лет он женился на моей бабушке, Робушевой Евдокии Николаевне. Оба работали в колхозе. Он – механизатором, она – в полеводческой бригаде. Рожали и растили детей и к началу войны у них уже был сын и три дочери, мал мала меньше.

22 июня гитлеровская Германия напала на нашу несчастную страну. Спустя несколько месяцев в Азербайджане объявили всеобщую мобилизацию. Дедушку призвали в действующую армию. Погрузили в воинский эшелон и отправили на запад.

Федор Терентьевич Соболев

Евдокия Николаевна Соболева (Робушева)

Прибыв на фронт, Фёдор Терентьевич стал водителем грузовой машины «ГАЗ-АА» и принялся за трудную, неблагодарную работу. Изо дня в день он крутил баранку и обслуживал жуткие потребности ненасытного молоха войны. Вёз на передовую десятки молодых и здоровых красноармейцев, а забирал назад несколько тяжелораненых калек, обильно истекающих кровью.

Согласно техническому паспорту, бортовой грузовик мог перевозить 1500 килограммов. Благодаря этому неприхотливый автомобиль звали «полуторкой». Правда, никто не смотрел в инструкцию, а в кузов грузили столько, сколько поместится. Иногда этот вес доходил до трёх тонн. Причём большую часть приходилось кантовать самим шоферам.

Первые месяцы войны фашистские истребители безраздельно хозяйничали в небе и нападали на всё, что движется в воздухе и на земле. Но больше всех досаждали солдатам бомбардировщики «Ju-87». У этих самолётов не убирались посадочные стойки, а на колёсах стояли обтекатели, которые делали шасси похожими на ноги, обутые в огромные башмаки.

За это их прозвали «лапотниками». Однако смешное прозвище не делало их менее опасными. Заметив автомобиль или пешую колонну, «юнкерсы» устремлялись к земле в крутом пике. Включали воздушную сирену и сбрасывали на цель пятидесятикилограммовую бомбу.

Во время жестоких боёв мой дедушка часто попадал под миномётный огонь и бомбёжку. Несколько раз его ранило и сильно контузило. Дедушке очень везло. Всё обходилось без крупных увечий, и он вновь возвращался в строй.

Однажды случилось и вовсе невероятное происшествие. Он приехал на артиллерийскую батарею и привёз ящики со снарядами. Полуторку быстро разгрузили, а в кузов уложили десяток раненых. Рядом с шофёром посадили контуженого лейтенанта. Дедушка сел за руль. Повёл машину в тыл, и тут начался мощный обстрел.

Один из снарядов попал в кузов. Взорвался и разнёс на куски грузовую платформу. Из облака огня вылетела кабина грузовика с уцелевшим передним мостом. Проехала несколько метров на двух колёсах, а затем скатилась в большую воронку. Рядом с ней упал другой снаряд, и огромный вал земли засыпал яму так ровно, будто её никогда не было.

К счастью, это видели несколько артиллеристов. Едва кончилась канонада, солдаты выбрались из окопа и поползли откапывать кабину автомобиля. Скоро из земли вытащили контуженого лейтенанта. Всё его тело оказалось иссечено осколками так сильно, что на нём не нашлось живого места. А Фёдора Терентьевича лишь оглушило. Через час бедный лейтенант умер, а дедушка пришёл в себя, но стал заикаться.