Бессмертный полк. Истории и рассказы

Однажды он поехал на передовую. Отвёз на позицию оружие и провизию. Взял раненых и двинулся назад. В это время фашисты начали наступление. Прорвали советскую оборону и окружили часть войск. Полуторку дедушки обстреляли немецкие танки. Машина сгорела, но он выскочил из кабины и прыгнул в овраг.

Дождался, пока немцы уйдут вперёд. Примкнул к какой-то воинской части и вместе с солдатами стал пробиваться к своим. Когда красноармейцы вырвались из «котла», их встретили особисты. Обвинили в оставлении позиции без приказа. Обозвали трусами и приговорили к отправке в штрафной батальон.

Так уж случилось, что мимо колонны проезжал полковник медицинской службы, хорошо знавший Фёдора Терентьевича. Каким-то чудом офицер узнал дедушку в толпе грязных и оборванных красноармейцев. Поговорил с охранниками. Обменял его на бутылку спирта и увёз с собой.

Дедушка благополучно вернулся в госпиталь и продолжил служить на санитарной машине. В медсанбате он ещё ближе сошёлся с пожилым офицером. Нужно сказать, что этот врач всю жизнь занимался изучением способов лечения экземы. Очень тяжелого кожного заболевания, которое вызывается расстройством нервной системы. Видя любознательность шофёра, он стал объяснять ему причины страшного недуга и методы борьбы с ним.

Заметив, что водитель проявляет большой интерес, полковник передал ему свои книги и тетради. Если встречались больные экземой, офицер звал солдата. Вёл приём в его присутствии и объяснял, что и как. В свободные часы дедушка читал записи медика. Быстро научился распознавать виды болезни и составлять мази для их лечения. Вскоре полковник погиб под обстрелом, а Фёдор Терентьевич оставил себе документы врача. Со временем, он стал применять свои знания и всё чаще помогать сослуживцам, у которых возникала болезнь.

Так он воевал до последнего дня войны. Участвовал во взятии Берлина и оставил свою подпись на стенах захваченного Рейхстага. Во время боевых действий дважды попадал во фронтовую кинохронику, которую видели односельчане и моя мама, которая была тогда ещё маленькой девочкой. По её словам, кадры с его участием мелькают в каком-то документальном фильме.

Пока мой дедушка воевал на фронте, моя бабушка работала в колхозе бригадиром. Кроме своих четверых детей она взяла на воспитание ещё девятерых сирот, эвакуированных из районов, захваченных гитлеровцами. Благодаря трудолюбию и упорству самоотверженной женщины её огромная семья не голодала, как многие другие. Все дети работали в саду, в огороде, сеяли пшеницу на пустырях.

Когда советские власти стали собирать помощь для жителей блокадного Ленинграда, бабушка сдала в этот фонд двести пудов зерна. Про этот великодушный поступок напечатали во многих газетах и поместили снимок Евдокии Николаевны и всех её детей.

Корреспонденты нашли дедушку, находившегося на фронте, и торжественно вручили ему газету с фотографией. На имя бабушки пришла благодарность от советского правительства за подписью товарища Сталина. В письме были такие строчки: «Спасибо Вам за хлеб. За сотни душ, которых Вы от голода спасали. Мой низкий Вам поклон! Иосиф Сталин».

После окончания Великой Отечественной войны дедушка был направлен на Дальний Восток на войну с Японией. Как и большую часть войны, он служил шофёром на санитарной машине и перевозил раненых. За боевые заслуги Родина наградила его медалями «За отвагу», «За взятие Берлина», «За победу над Германией» и «За победу над Японией».

В 1947 году он наконец-то вернулся домой и пошёл работать в колхоз. Эвакуированные сироты, которые жили в его доме, к тому времени уже разъехались по своим детдомам.

За годы работы в деревне дедушку несколько раз избирали председателем колхоза. Долгое время он трудился главным механиком сельхозпредприятия, а когда рядом построили завод виноградных вин, стал главным инженером.

Александр Филичкин

Спасла «мертвая зона»

Как воевал мой отец, Евгений Николаевич Дроканов

Пули впивались в землю в полуметре от лица. Пыль от фонтанчиков летела в глаза. Мой отец, лейтенант Евгений Дроканов, лежал в ложбинке у дороги, прижавшись головой к родной землице так крепко, что левое ухо ныло от напряжения. Взгляд был направлен в сторону вражеского дзота, из амбразуры которого вылетали вспышки огня, в мозгу билась единственная мысль: «Когда же ему, гадине, надоест палить в одну точку?»

Немецкому пулеметчику не надоедало. Удобно устроившись в дзоте, он методично нажимал на спусковой крючок, посылая короткие очереди в сторону русского командира, который залёг возле догоравшего деревенского дома. Пули не попадали в цель, потому что возле нее образовалась «мертвая зона»: ствол пулемета ниже не опускался. Понятное дело, пулеметчик ждал, что его «мишень» пошевелится, разминая занывшие от неудобной позы мышцы, и немного приподнимется над землей. Вслед поднимется ствол, и пули полетят на дальность выстрела, поражая все живое на своем пути. Игра нервов длилась уже несколько минут.