Бессмертный принц (ЛП)

Остальные члены клана собрались вокруг нас, и я заметил, что Джулиус наблюдает за мной с жалостью в глазах. Несмотря на все его поддразнивания, я знал, что он, вероятно, был единственным здесь, кто полностью понимал, чего мне это будет стоить. У нас были мечты, у него и у меня. Мы мечтали о жизни, которую хотели бы обрести после победы над Восставшими. Слишком многие из наших людей, казалось, были счастливы смириться с тем, что их жизни могут сложиться так, что они никогда не узнают, выиграли ли мы эту войну, но не мы. Мы с братом хотели видеть, как это случится, и упиваться нашей победой долгие годы после нее, наслаждаясь всеми благами, которые может предложить жизнь.

Я занял свое место в центре круга, созданного моими людьми, а Валентина встала напротив меня. Восходящее солнце освещало нас, и я почувствовал, как воздух гудит от прикосновения силы, которую я ощутил прошлой ночью. Богиня наблюдала, следя за тем, чтобы я сдержал свое слово. Я бы не стал ее разочаровывать.

Мой отец подошел и встал рядом с нами, подняв мою руку и положив ее на сердце Валентины. Оно сильно билось под моей ладонью, улыбка тронула ее губы, а глаза засияли от предвкушения. Затем он поднял ее руку, тоже положив ее мне на грудь. Мое сердцебиение участилось, но не от волнения. Оно хотело быть свободным, диким зверем, борющимся за то, чтобы разорвать цепи, которые, как оно могло чувствовать, надвигались на него.

— Собравшиеся здесь будут свидетелями соединения ваших душ. Произнесите эти слова, и пусть ваши жизни будут связаны воедино с этого момента, пока смерть не разлучит вас. Это обещание приведет к вашему союзу и рождению благословенных детей. Вы понимаете, какую клятву приносите? — спросил мой отец достаточно громко, чтобы все собравшиеся могли его услышать.

— Да, — твердо ответила Валентина, и я кивнул.

Я знал, что собираюсь сделать, и на сердце у меня было тяжело.

— Валентина из Клана Бури, предъявляешь ли ты права на этого мужчину? — спросил мой отец, и первая из цепей с ее ответом крепко сжала мое бьющееся сердце.

— Я объявляю Магнара Элиосона из Клана Войны своим женихом. Мое сердце принадлежит ему. Моя жизнь принадлежит ему. Мы станем одним целым. — В ее глазах плясало возбуждение, и на мгновение мне показалось, что в них сверкнула молния, сила ее народа пробудилась под ее кожей.

— Магнар из Клана Войны, предъявляешь ли ты права на эту женщину? — спросил мой отец.

Прошла долгая пауза молчания, прежде чем я выдавил обещание изо рта, мой язык боролся со мной, бунтовал до последнего момента, не желая подчиняться словам. — Я объявляю Валентину Торбрук из Клана Бури своей невестой. Мы станем одним целым.

Если кто-то и заметил, что я не отдал ей свое сердце и жизнь, то они не стали говорить об этом. Губы Валентины растянулись в широкой улыбке, и тяжесть силы богини придвинулась ближе к нам. Я чувствовал, как воля Идун обвивается вокруг нас, как веревка, соединяющая наши души.

Под ладонью Валентины на моей коже расцвела боль, и я резко втянул воздух. Валентина тоже ахнула, когда руны начали появляться на коже над ее сердцем, отмечая ее, отмечая нас.

Сила, наконец, иссякла, и я убрал руку, взглянув на свою кожу. Валентина тоже отстранилась и посмотрела на новую отметину, выведенную под моим сердцем. Руны говорили о любви и моей связи с незнакомкой, стоящей напротив меня, привязывая меня к ней физическим, непоколебимым образом, гарантируя, что никто не сможет усомниться в том, кто моя судьба. Это был знак, который носили все обрученные истребители, тот, который будет завершен после нашей свадьбы, и тот, на который я никогда не хотел претендовать, не выбрав для себя самостоятельно.

Меня охватило желание выжечь это клеймо, глаза метнулись к костру и пылающему пламени в его центре. Я сжал челюсти, заставляя себя отвести от него взгляд.

— Готово! — объявил мой отец. — Да начнется пир!

Люди, окружавшие нас, разразились одобрительными возгласами, они бросились вперед, хлопая меня по спине и выкрикивая поздравления. Я заставил себя улыбнуться, отчего у меня заболела челюсть, и позволил им увести меня от моей будущей невесты так незаметно, как только мог, позволив им подвести меня поближе к элю, чтобы я мог утопить свои эмоции в опьянении. Это казалось очевидным поступком.

Я надеялся, что Идун понимает тяжесть жертвы, которую я только что принес ей. И я надеялся, что она намерена сдержать свое слово. Потому что ее обещание было единственным, что поддерживало меня в тот момент, и если она не выполнит свою часть нашей сделки, то и я могу просто нарушить свою клятву богу.

Я

оставалась в своей комнате весь день, откланявшись, как только Майлз привез меня обратно в замок. По дороге он вернулся к своему приятному тону, но я не успела сказать ему и слова, как поняла, что он не собирается больше рассказывать мне о метке или о том, что произойдет после церемонии выбора. Мне не нравилось, как они с Уорреном продолжали обмениваться взглядами, шепча слова, которые я не могла разобрать. Это было плохо. Действительно чертовски плохо.