Бессмертный солдат

— Просто она на него похожа, вот и всё: тощая, длинная и с жёлтой головой, — ответ был сухим и коротким. Китти, очевидно, такой вариант не устроил, что она выразила в нахмуренных прямых бровках и сморщенном маленьком носе, а полные губы от недовольства стали ещё больше. Это был уже не сержант, а недовольный ребёнок. Зная наивную и романтичную натуру Китти, Фил понял, что она ждала более живого ответа с веянием, возможно, какой-то романтики. Но самого Фила немного покоробило от мыслей о романтике и сантиментах: для него это непозволительная роскошь в отношении женщин. Эльф впредь старался любить искренне исключительно цветы и восхищаться, опять же, только ими. Очевидно, ход мыслей Фила поймал и Соел, который являлся непосредственно инструктором Эрины, и он тут же возмутился:

— Китти! Ей всего лишь восемнадцать лет, а ему уже скоро тридцатник! Что у них может быть общего? И вообще, это вульгарно — офицеру крутить роман со своей подчинённой.

Китти закатила глаза, но тут же ответила на это:

— Ну совершеннолетняя же. Никакого криминала!

— Ты что за бред несешь!

— Ребят, ну хватит, это пустой трёп, — влился в их бессмысленную беседу Леон.

— А я говорю, это неприемлемо!

— Нормально!

И только Фил не вступал в эту полемику, по сути даже не зная, что стоит сказать, и вообще нужно ли делиться чем-то такого рода вообще с кем-либо. Пока троица, используя кучу брани, дискутировала на эту глупую тему, которая Фила несильно-то и интересовала, ведь кому какая разница, кто с кем ходит по улице и держится за ручки, он открыл форточку и закурил. За окном уже посветлело; утренний розовый океан, отразившийся на небе, предвещал солнечный день, однако морозный, если судить по хлынувшему внутрь обжигающему холоду.

Пока Фил делал одну затяжку за другой, он краем уха услышал, что тема полемики сменилась уже и вовсе на какую-то другую, но вникать не стал. Вместо этого эльф обратил своё внимание на румяный рассвет, разукрашенный золотыми проблесками от лучей восходящего солнца. На мгновение показалось, что он слышит дребезжание бело-жёлтого огненного шара, который не торопился полностью показаться из-за холодного тёмного горизонта, изрезанного различными зданиями вдали.

Такого розового оттенка Фил ещё не видел, его охватил ужас, из-за которого он даже случайно уронил сигарету на пол. Но эльф был настолько поглощён живым и подлинно ярким рассветом, которого уже давно не видел или попросту не замечал, что даже не отразил своей оплошности.

Но несмотря на всю эту чарующую девственную румяность части небосвода, вокруг всё равно было слишком много холодных бездонных теней, возвращающих в унылую и трагичную реальность, полную боли и разочарований.

Глава 6

Радужные сны, в которых было много еды и мягкое облако вместо кровати, оборвались после сильных толчков в бок, а затем и доносящимся эхом из реальности голосом:

— Эрина, вставай. Эрина!

Лениво открыв глаза и всхрапнув, Эрина увидела склонившуюся над ней Рикки, а после отвернулась и накрыла голову подушкой.

— Ещё пять минуток….

— Ты это говорила десять минут назад! Вставай давай, а то не успеешь в душ! Панкрат следит за всеми!

— Этот сраный гусь… ты-то уже сходила?

— Фрида заняла для нас очередь. Наверное, скоро уже подойдёт наш черед, так что вставай!

Эрина, недовольно застонав, сползла с кровати и, взяв всё необходимое, побрела хвостиком за Рикки. Та определенно была жаворонком, если исходить из её счастливого вида и сияющего лица. Эрина же загибалась от утомлённости, будто бы ночью она не спала, а занималась физическими упражнениями. Из-за неудобной койки ещё и спина ныла.

— Слушай, — начала по пути Рикки, — а ты почему всё время во сне треплешься о еде? Ты на диете?

— С чего ты так решила? — Эрина искренне удивилась.

— Ну, ты, когда спишь, всё время приговариваешь что-то в духе: «Бекон. Шницель. Жареная картошка. Макароны с сыром. Шоколадный тортик»… Я за тебя переживаю, ты действительно выглядишь истощённой.

От смущения и обиды Эрина застыла в напряжении, подняв плечи и вжав шею в тело. Довольно часто девушка слышала от других, что она слишком худая, слишком длинная и вообще странная. Всякий пытался её накормить. И каждый раз это было очень обидно. До такой степени, что Эрина невольно начинала скрипеть зубами. Рикки заметила обиду и злобу соседки и поспешила извиниться:

— Прости! Я не хотела тебя обидеть! Лучше пойдём…

— Ага, пошли…