Бессмертный воин

Иво прибыл как раз в этот момент, и Мейрвин вышла вперед, чтобы встретиться с его яростью напрямую и без извинений.

— Боги направили меня, милорд. Я должна знать.

— Знать что? — потребовал Иво.

— Знать, почему они послали мне всех вас. Рыцаря, который является медведем. Другого — ворона. И рыцаря, который является — она посмотрела на Иво с приподнятыми бровями — орлом?

Иво яростно чертыхнулся и кинулся прочь от Фокса, представ перед Мейрвин с лицом, белым от гнева. Его ладонь накрыла рукоять меча.

— Поклянись, что никогда не заговоришь об этом, ведьма, или сейчас же умри!

— Ивар! — Бранд оттолкнул Иво назад и встал между ним и Мейрвин.

— Она поклянется! — кипел Иво. — Мне не нужны ее разговоры. Я должен быть здесь, когда у Алейды появится ребенок!

— Так и будет. Она не станет болтать.

— Ребенок, — выдохнула Мейрвин, хватая их обоих за рукава. Она упала на колени, подняла сложенные вместе руки к Иво. — Я клянусь своей жизнью всем вам троим, ваша тайна — моя тайна. И да умру я, если открою ее кому — то другому.

— Ты удовлетворен? — разъяренно потребовал Бранд, поднимая Мейрвин с колен. — Или она должна присягнуть на крови, чтобы угодить тебе?

— Он только стремится защитить то, что принадлежит ему, — сказала она более милостиво, чем склонен был быть Бранд. — Не бойтесь меня, милорд. Боги послали меня, чтобы помочь вам.

Глаза Иво сузились. — Как?

— Я пока не знаю, но это наверняка так. Зачем бы еще они заставили наши пути пересечься? Они привели вас к Олнвику, указали сэру Бранду на мою дверь, показали мне сэра Ари, призывающего к ним и говорящего с орлом. Мама даже завлекала меня в леса этим утром, и я смогла понять.

— И рисковала жизнью! — кипятился Бренд, раздражаясь из — за того, что она подвергалась опасности, пусть даже ведомая богами.

— Она послала туман, чтобы защитить меня, — она успокаивающе положила руку ему на плечо. — Должна быть какая — то цель во всем том, что сделало меня вашей… — она заколебалась, а затем ее губы изогнуль в неком подобии лукавой улыбки, когда она закончила, — Хозяйкой пивной.

— Вы ведьма? — спросил Иво прямо.

— Я сказал тебе — нет! — взорвался Бранд.

Она бросила на него заискивающий взгляд, а когда начала говорить, то слова адресовались ему, а не Иво.

— Боги говорят со мной. Они используют меня, чтобы врачевать и дать мне навыки, которые необходимы для этого. Так они отмечали всех женщин в моей семье с покон веков.

— Целители не вызывают туман, — сказал Иво.

— Нет, это кое — что, что я всегда умела делать. Будучи ребенком, я пользовалась этим, чтобы спрятаться от матери. Игра такая.

— Никакая не игра спасла вас от медведя. Я спрашиваю еще раз: вы ведьма?

— Чуть — чуть.

— Нет, — сказал Бранд. Его воротило от Квен и ее кипящего варева. — Ты не можешь быть.

— Нет, мессир, я… — она остановилась и ее глаза расширились от понимания происходящего.

— Ведьма сделала эту ужасную вещь с вами.

Бранд все еще не мог прийти в себя, чтобы ответить, поэтому Иво выложил все как есть.

— Да. Ее звали Квен.

— Почему?

— Мы убили ее сына, — сказал Иво.

— Я убил его, — произнес Бранд с нажимом. — И я расскажу об этом. Иди, Иво. Твоя леди будет рада видеть тебя.

Иво двинулся. Казалось, он был так обеспокоен будущим, что совершенно забыл о том, что Алейда ждет его в настоящем.

— Пойдите к ней, милорд, — убеждала Мейрвин. — Вы только что вернулись, а она нуждается в вас.

— Я вернусь на рассвете, чтобы посмотреть, есть ли у вас какая — нибудь помощь для нас, — Иво произнес это угрожая, но фактически не высказывая угрозу.

Они наблюдали, как он растворился в сумраке, а затем прошли внутрь, где Мейрвин протянула Бранду немного пива.

— Страх в лорде Иво настолько силен, что я могла чувствовать его запах.

— У него достаточно причин для страха, — он взял кружку, выставив пальцы, только лишь бы коснуться ее.

— Но ему не следовало угрожать тебе.

— Ты сделал бы то же самое для Ульфы.

— Да. — Он бы сделал это для Мейрвин, даже если бы она этого и не знала. Он повернулся, чтобы смотреть на огонь. Он боролся бы с Иво сегодня ради этой женщины. «Ради этой ведьмы» — сказал он себе, и хотя все в нем противилось этому названию, он сегодня все же едва не убил ее. Боги насмехались над ним на каждом шагу.

— Расскажи мне об этой Квен, — мягко сказала она, стоя позади него.

— Зло создало плоть, — сказал Бранд, заставляя слова вырываться сквозь резкий привкус, заполнивший рот, металлический, как и кровь, пролитая здесь, той давно минувшей ночью. — Нас было полных две судовых команды. Пять по два десятка и десять. Сейчас, за исключением девяти, все мертвы… и все это лежит на мне.

Мужчины, которые превращались в животных, чтобы быть замученными вечностью. Видения, проклятия, которые передавались их детям.