Бессмертный всадник

К сухому, жаркому воздуху примешивался холодный ветерок. Ну, не совсем холодный, но в меньшей степени обжигающий.

Стоп ... что случилось? Как он попал сюда? Почему он не в камере?

Это не важно. Он должен найти источник прохлады.

Он старался подняться на ноги, но они его не слушались. Все, что было ниже талии, не работало. Наверное, он должен был паниковать, но его разум онемел так же, как и ноги.

Легкий бриз манил его, и, собрав остатки сил в своем изломанном теле, цепляясь пальцами за почерневшую землю, он начал ползти к источнику свежего воздуха.

В него ударил поток горячего воздуха, пар и дым резали глаза, ногти оторвались. Но крохотные лучики света появились вдалеке, разожгли пламя надежды и дали силы двигаться дальше.

Он продолжал ползти вперед. Каждый дюйм приносил ему новые муки, и вот, наконец, спасибо тебе, Господи, он оказался у пропасти – гранью между землей и адом.

И тут, смотря в огромную, открытую пасть извергающегося вулкана, Эрик осознал, что ничего не изменилось. Он выкарабкался из Подземного Мира, но там, где оказался, было ничуть не лучше. Это был Ад на земле.

***

Врата ада у подножья вулкана нисколько не изменились с тех пор, как Лимос их обследовала. Они выглядели почерневшими, с огромными столбами пара, поднимающимися из земли, которые искажались потоками воздуха, исходящими из Шеула.

Кинан пошел с ней, перенесясь прямо из склепа в Египте. Все о чем она могла думать – игорные ставки, которые она видела.

Демоны монополизировали Подземный Мир, а теперь еще и мир людей. Игорный бизнес был до жути точным, и то, что ставки на смерть Эрика на протяжении часа зашкаливали, было хуже некуда.

– Где вход? – Спросил Кинан, пробираясь по дороге из острых камней.

Она кивнула головой по направлению к мерцающему шару напротив огромной дыры в скале:

– Прямо перед тобой. Пошли.

Она начала свое движение, но измученный стон остановил ее на полпути. Развернувшись, она внимательно посмотрела на трещину в земле рядом с входом в туннель.

Это что... рука? Да. Лимос рванула к месту, где между острых, как осколки стекла, камней, она увидела руку, тело, а затем и голову. Ее сердце начало стучать, как сумасшедшее.

Эрик.

Господи... Милосердный. Во рту у нее так пересохло, что она не могла сказать ни слова, и  молча упала на колени рядом с ним.

Она повидала многое, но вид этого мужчины, раньше такого сильного и здорового... а теперь валяющегося у ее ног, тощего, с кожей, висящей ошметками, вздувшейся от ожогов и почерневшей от пепла... этот ужас заставил ее сердце сжаться.

Почувствовав запах крови Эрика, Кости бесновался на ее руке.

– Эрик, – прошептала она. – Это я, Лимос.

Кинан подошел к ней сзади, и его приглушенное "Иисусе " эхом пронеслось сквозь кратер. Он присел рядом и приложил два пальца к его шее, наклоняясь щекой к его рту:

– Он дышит. Пульс неровный. Мы должны отправить его в...

Кинан вскочил на ноги, готовясь встретить наплыв демонов, которые появились из входа в Адские Врата. Он вытащил свой кинжал и повернулся к ней:

– Забирай Эрика и уходи!

Лимос не стала возражать.

Она открыла портал, подняла Эрика на руки, удивившись его весу. Он исхудал, но его мышцы остались при нем, и он весил больше, чем она ожидала.

Стрела просвистела мимо ее головы, когда она вышла из портала. Она вонзилась в стебель пальмы у ее виллы на Гавайях, чуть не пронзив садовника.

Прижимая Эрика к себе, она ступила на песок. Ее шеф-повар, домоправитель и один из трех охранников, все волки-перевертыши из соседней стаи, прибежали, как только ее увидели.

– Мне нужна помощь, чтобы перенести его в мою комнату. – Она кивнула повару. – Отправляйся в Центральную Больницу Преисподней и приведи доктора по имени Призрак. Быстро.

Остальные помогли поместить Эрика на большом розовом покрывале.

Они принесли теплую воду, мочалки, и пока она ждала Призрака, обтирала тело Эрика нежными легкими движениями. То, что не было разрезанным или стертым до мяса, воспалилось, на пучках пальцев проступали кости, а шея была изодранной парой большущих клыков.

На нем не было ни дюйма без увечий и следов пыток.

– О, Эрик, – пробормотала она, – если бы ты только не поцеловал меня. Если бы ты не заставил меня, тебя желать.

Уголок его опухшего рта приподнялся в намеке на улыбку, и она резко выпрямилась от удивления:

– Ты меня слышишь?

Потрескавшиеся губы сложились в улыбку пошире, до того, как опять сжались в тонкую линию от боли.

Поддавшись порыву, она наклонилась и очень легко коснулась его губ своими, надеясь на ответ.

Ничего. Но, чего же она ждала? Что он внезапно проснется обновленный и полон сил?

Что ее поцелуй вырвет его из царства кошмара? Она всегда любила сказки, со счастливым концом, где принцесса обязательно встречала своего принца, но это не была детская выдумка, где ему внезапно станет лучше от одного ее прикосновения.

Это был кошмар, и в том, что он пострадал, в первую очередь, была виновата она.