Бессонница. След (СИ)

— Да. И они все такие лапочки. Похоже, я тебе не рассказывала…

— Но… — Не находя подходящих слов, я описала в воздухе силуэт женской фигуры, намекая на то, что после десяти родов Мара вряд ли выглядела бы как фотомодель. — Твое тело …

— Вакханки уже давно не вынашивают детей сами, — пришел Маре на помощь Винсент. — На дворе двадцать первый век, не составляет никакого труда перенести оплодотворенную яйцеклетку в организм другой женщины. Для этого у нее есть подруги.

Мара подозвала жестом одну из девушек и обняла ее за талию.

— Правда, они замечательные? — спросила она у меня.

Я оглядела девушек, и они заулыбались.

— Они соглашаются вынашивать детей? И рожать?

Винсент взял один из бокалов.

— Дети вакханок рождаются легко — никакой крови, никаких обезболивающих. Они часть этого мира, фактически сама природа, поэтому они приходят в мир так же естественно, как, к примеру, солнце восходит каждое утро. Оно не испытывает боли. Вот и они не испытывают. А детей они вынашивают максимум месяц.

— Хорошо, если бы это было так и у человеческих женщин…

— Не будем о грустном, милая! — Мара погладила меня по руке, и на лице ее выразилось искреннее сочувствие. — Мне жаль смертных женщин — они заводят так мало детей… но на их месте я бы поступала точно так же. — Она тоже взяла бокал. — За знакомство!

После того, как мы опустошили бокалы, Мара наполнила их в очередной раз.

— А теперь давайте выпьем за перспективу близкого знакомства, — объявила она.

— У меня есть пара вопросов, — сказал ей Винсент. — Ничего личного, просто вещи, которые меня интересуют по работе. Ты не будешь против?

— Лучше бы это было что-то личное. Я ответила бы с удовольствием. — Мара тронула непослушный локон, выбившийся из прически. — А вот на вопросы по работе я отвечать не хочу… точнее, хочу, но с одним условием. Если ты сегодня поедешь ко мне домой.

— Договорились, — с готовностью согласился Винсент.

Я посмотрела на него.

— Ты шутишь? А… как же я?

— Я дам тебе ключи от машины и от моего дома, ты можешь переночевать у меня. Эмили уже спит, так что ты ее не разбудишь. Можешь поужинать, принять ванну, посмотреть телевизор… да и вообще, устраивайся так, будто это твой дом.

Мара открыла сумочку.

— Совсем забыла, вот ключи от твоей машины, мне их передали. У тебя «порше»! Он быстро ездит?

— Ты оставляешь меня тут… одну?! — снова возмутилась я, обращаясь к Винсенту.

— Конечно, нет, дорогая. У нас впереди весь вечер и вся ночь. Мара покажет нам новый фиолетовый зал, я уверен, что на него стоит взглянуть.

Мара нахмурилась и посмотрела на него.

— Откуда ты знаешь? Ах, черт. Я постоянно забываю, кто ты такой. — Она кокетливо улыбнулась. — От вас ничего не скроешь. Подождите несколько минут, мы сейчас вас позовем. Девочки, мы идем показывать Кристиану и Лорене фиолетовый зал! Вы должны помочь мне проверить, все ли готово. Не отставайте.

Когда Мара с девушками удалилась, я сгребла со стола сумочку и поднялась.

— Ну, знаешь, это уже чересчур! Лезть под юбку моей подруги прямо у меня на глазах?!

— Во-первых, под юбку ей никто не лез — заметь, она сама предложила, а я согласился. Во-вторых, запомни: единственный способ получить от вакханки то, что ты хочешь — это дать ей то, что хочет она.

— Ты будешь трахаться с ней до утра, а я буду мерзнуть в одиночестве?!

— Ревнуешь?

Винсент тоже встал и, вернув на место стул, подошел ко мне.

— Нет, — ответила я, опуская глаза. — Но просто у людей… не принято так себя вести.

— Как? Делать то, что они хотят? Да, я заметил, что у людей это не принято. Я долго живу среди них, их взгляды остаются одними и теми же на протяжении веков.

— Ладно, забудь. Я уже поняла, что с тобой бессмысленно играть в словесные игры.

Винсент осторожно поднял мою голову за подбородок, наклонился ко мне и поцеловал.

— В этом мире нет ни одного существа, которое полностью мне принадлежит — и я, соответственно, не принадлежу полностью ни одному существу. Но ты можешь поехать со мной. Я дам тебе попробовать то, что ты никогда не пробовала. Тебе должно понравиться.

— Это звучит очень соблазнительно, но я откажусь.

— Тогда пойдем и посмотрим на фиолетовый зал. На него на самом деле стоит взглянуть.

Глава шестая Винсент

(1)

Она была молода. Пожалуй, таких молодых вакханок я еще не встречал — по моим ощущениям, ей было чуть больше ста лет. В этом возрасте они уже полностью осознают то, кем являются, но еще не успевают устать от слишком долгой, по их меркам, жизни. Ее кожа едва ощутимо пахла вином — терпкий, сладковатый запах, который мог бы показаться неприятным, если бы не оставлял легкого послевкусия: такое обычно ощущаешь после пары глотков качественного напитка. В первые минуты я чувствовал, что она немного скованна, даже смущена, но, скорее всего, потому, что наши с ней статусы были слишком разными, а не по причине того, что она боялась меня разочаровать. Последняя маска слетела с нее довольно быстро. Наверное, она сама не поняла, как и когда именно это произошло.