Бессонница. След (СИ)

— Ну ты… — Мара осеклась, вспомнив о моем предостережении, и снова взглянула на себя в зеркало. Одним из самых положительных моментов в поведении вакханок было то, что у них практически полностью отсутствовал инстинкт самосохранения: она могла испугаться, чудом избежав автомобильной аварии, но уже через пять минут думала о том, что ей нравится ощущение опасности, и проделывала опасный маневр на дороге еще раз. Вот и теперь она улыбалась своему отражению, и страха в ней уже не осталось. — Ты знаешь, наверное, я перегнула палку. Подумаешь, какие-то следы. Мне даже понравилось. В этом есть что-то… животное и первобытное. — Она подошла ко мне и заглянула в глаза. — Хочешь еще чуть-чуть?

— Очень, но тогда я не выйду из твоего дома на своих двоих.

— Это скучно. — Она помолчала, внимательно изучая мое лицо. — Пойдем, поплаваем под луной?

Я обнял ее за плечи.

— Как-нибудь потом. Ты мне кое-что обещала, помнишь?

На ее лице появилось скучающее выражение.

— Ах да. Вопросы. Что ты хочешь узнать?

— Эта женщина из Ордена. Подумай хорошенько и попытайся вспомнить — она точно ничего у тебя не спрашивала? Может быть, о своих коллегах? Или обо мне?

Она посмотрела на меня с улыбкой.

— Если это на самом деле твоя сбежавшая жена, то вкус у тебя отменный, не могу не признать. Но о тебе она не спрашивала. Я уже сказала, что она ни о чем не спрашивала. Просто пришла и ушла.

Мара вернулась в кровать, захватив с туалетного столика щетку для волос, и принялась причесываться.

— Зачем ты приехал в Треверберг? — спросила она. — Ищешь Незнакомцев?

— А ты можешь мне в этом помочь? Они любят увеселительные заведения, может, они заглядывали и к тебе.

Она задумчиво провела щеткой по волосам.

— Давно. Один раз. Это был молодой мальчик, максимум лет пятьдесят. Он вел себя настороженно, всего боялся… ну, ты знаешь, как это с ними бывает. Было бы глупо ожидать от создателя, который насильно обращает кого-то, ускоренного курса «как быть вампиром».

— И что же мальчик?

— Поискал жертву, но никто не отозвался. И он ушел ни с чем. Скорее всего, уехал из города. А теперь… теперь тут либо никого из них не осталось, либо они хорошо прячутся. И, скорее всего, последнее. Этот город создан для таких, как они.

Я сел на кровать, потом лег и замер, глядя в потолок. Мара примостилась рядом, свернулась клубочком и положила голову мне на грудь.

— Назови мне свое настоящее имя, — попросила она.

— Хочешь попробовать меня приворожить? Я могу притвориться, что у тебя получилось.

— А как же Лорена?

— Лорена — это особый разговор.

Она вздохнула и потянула на себя разноцветное лоскутное покрывало.

— Я немного подремлю, — заговорил я. — Но тебе я спать не советую.

— Это почему же? — удивилась Мара.

— Когда я сплю потому, что чувствую усталость, мне иногда снятся плохие сны. Если кто-то спит рядом с нами, то ему снится то же самое.

— Хорошо. Тогда я просто полежу с закрытыми глазами, а ты отдыхай. Я буду охранять твой сон.

(2)

Ирландские луга и озера прекраснее всего весной. Нигде в мире нет такого воздуха, даже возле океана, даже в горах, даже на далеких островах, куда не ступала нога человека. Сама природа прикасается к тебе, ты чувствуешь себя ее частью, продолжением. Полдень уже давно миновал, солнце продолжает свой путь к линии горизонта, стало прохладнее, но наша кровь слишком горяча, чтобы это чувствовать. Хотя, наверное, слишком холодна, чтобы обращать на это внимание. Мы с Даной спускаемся к озеру, прокладывая себе путь в высокой траве и обходя немногочисленные деревья. Я держу ее за руку, а она смотрит на солнце, прикрывая глаза ладонью.

— Для моих предков появление на солнце означало смерть, а я смотрю на него без страха, — говорит она мне. — Мне кажется, это прекрасно.

Я оглядываюсь.

— Похоже, мы тут не одни.

Дана прислушивается.

— Да, тут кто-то есть. Но далеко… рядом с озером. — Она неожиданно вырывает руку и бросается вперед, крича на ходу: — На перегонки!