Бессонница. След (СИ)

— Этой вещи было почти пятьсот лет, Эдуард, — упрекнул меня Кристиан. Я вгляделся в его лицо, пытаясь понять, шутит ли он или говорит на полном серьезе. И, похоже, он не шутил. — Ты опять меня злишь. Ваза — это только малая часть того, что я могу сделать, когда я не в духе.

— Я уже понял, что с тобой шутки плохи. — Я потянул одеяло на себя. — Если ты в последний раз искренне просил прощения у смертного — у смертного?! — триста лет назад, этой вазе было почти пятьсот лет… то сколько лет тебе?

— Ты, похоже, решил побить мировой рекорд по количеству заданных вопросов?

— Ладно, если хочешь, можешь не отвечать, — примирительно поднял руки я. — Можешь отдохнуть, можешь спать сколько угодно, это ведь твой дом, в конце-то концов. А когда ты проснешься, то ответишь на мои вопросы. Хотя бы на вопрос о том, что ты за существо… и откуда ты, а также как ты тут появился. И зачем. Но… хотя бы назови свое имя. Или тебя так и зовут — Кристиан?

— Меня зовут Винсент. Я — то самое существо, без которого ты скоро умрешь, и, на этот раз, окончательно. Что касается возраста — я на несколько лет младше Иисуса Христа. Известная историческая личность, уверен, ты о нем слышал.

— Нихрена себе! — вырвалось у меня, и я тут же прижал ладонь ко рту, чтобы не сказать еще чего-нибудь, что разозлило бы Кристиана. То есть, Винсента — у меня и так была плохая память на имена, а теперь требовалось запомнить еще одно. И потом добавил после короткой паузы, так как решил, что неплохо было бы разрядить обстановку. — Так ведь можно разориться на покупке свечей для торта, который ты покупаешь по случаю дня рождения?

Винсент поднял бровь.

— День рождения? Это когда вы празднуете ежегодное приближение к смерти?

— Вообще-то, мы празднуем тот факт, что родились.

— Сколько раз можно праздновать факт своего рождения? Мне кажется, это утомительно.

— Да, если бы мы были ровесниками, то я бы тоже так думал. Только не злись, я шучу. А ты не знаешь дату своего рождения?

Винсент пожал плечами с безразличным видом.

— Нет.

— А когда родилась твоя дочь?

— Осенью, но я не знаю точной даты.

— А вообще … — Я сделал неопределенный жест рукой. — Когда она родилась?

— Примерно четыре века назад.

Я закивал и опустил глаза.

— Она… такая же, как ты?

— Это сложный вопрос, Эдуард. Но она унаследовала часть моих способностей, и они уже проявляются. Помнишь полтергейст?

Я улыбнулся.

— Ну теперь все понятно.

— Она открыла в себе способности, и теперь горит желанием испробовать их. Когда я был ребенком, нас в этот период чуть ли не связывали по рукам и ногам, только бы мы не натворили что-нибудь. Ладно, это было давно. Лучше расскажи мне о том, что произошло в метро.

— Ничего особенного не произошло… до поезда. Я проводил Еву, и на перроне мы встретили Анну… с мужчиной. Не помню, как его зовут. Блондин, высокий, голубоглазый…

— Его звали Джонатан?

Я поднял голову.

— Точно. Откуда ты знаешь?

— Я просто знаю. Идет?

— Идет, — согласился я. — После того, как к нам подошла Анна, Ева, которая до этого собиралась уезжать, взяла и убежала. Даже не попрощавшись.

— Опиши мне Еву, — попросил Винсент.

Я задумался.

— Она шатенка — очень редкий цвет волос, похож на темную золотистую карамель. У нее смуглая кожа, наверное, такая же, как у тебя, может, чуть светлее. Красивая. Даже нет… благородная, аристократичная.

— Она тебе понравилась?

— Такая женщина не может не понравиться. Я даже поймал себя на мысли, что рядом с ней забываю об Анне… но это самообман.

Винсент поднялся, подошел к окну и раздвинул шторы. Я был уверен, что за окном непроглядная ночь, но комнату залил яркий солнечный свет.

— Крепко она тебя зацепила, да? — спросил он.

— Ты даже не представляешь, насколько.

— Нет, Эдуард. Это ты не представляешь, насколько. Дело в том, что Анна — не совсем человек. Точнее, вообще не человек. Она — обращенный против воли вампир. Ей около двухсот лет, она — очень сильное существо, с которым мало кто может справиться. Мы называем таких существ Незнакомцами.

Я откинул одеяло, встал с кровати и потянулся.

— Вампир, который ест человеческую еду и загорает на море?

— Вампир, природа которого настолько совершенна, что для него не существует практически никаких ограничений, и который питается твоей жизненной силой. Для того чтобы ты отдавал свои силы, тебе необходимо бодрствовать. Именно поэтому ты не можешь спать. Когда вы были рядом, ей было достаточно твоей энергии, но теперь дотянуться до тебя не так просто. А после того, как ты проспал целую неделю, она в ярости.

Я повернулся к нему.

— Но это ведь не сможет продолжаться вечно?

— Ты прав. Настанет день, когда в тебе начнут просыпаться вещи, которым ты пока не знаешь названия. Ты будешь чувствовать голод, природу которого пока что не понимаешь. И в какой-то момент все это станет невыносимым. Ты приползешь к ней на коленях и будешь умолять о том, чтобы она пощадила тебя. Но ты перестанешь интересовать ее, будучи мертвым, а поэтому она не доставит тебе такого удовольствия.

— А… как же Джонатан?