Бессонница

Десятого сентября, в день первой демонстрации «Друзей жизни» у «Женского попечения», Ральф решил, что попробует купить что-нибудь в аптеке, но… не в «Рексалле» — центральной городской аптеке, где он заказывал лекарства для Кэролайн. Там его знали, причем знали хорошо, и ему не хотелось, чтобы Поль Даргин, аптекарь из «Рексалла», видел, как он покупает снотворное. Может, это и глупость — все равно что переться на другой конец города, чтобы купить презервативы, — но это сознание не меняло его ощущения. Он никогда ничего не покупал в «Райт эйд» напротив Страуфорд-парка, и туда-то и собирался сходить. А если аптечная версия глаза тритона и жабьего языка не поможет, он действительно пойдет к врачу.

Это правда, Ральф? Ты на самом деле так думаешь?

— Да, — сказал он вслух, медленно спускаясь по Харрис-авеню под ярким сентябрьским солнцем. — Будь я проклят, если стану откладывать.

Сильно сказано, Ральф, скептически отозвался внутренний голосок.

У входа в парк стояли Билл Макговерн и Лоис Чэсс и, похоже, оживленно обсуждали что-то. Билл поднял взгляд, увидел его и помахал рукой, приглашая присоединиться. Ральф пошел; ему не понравилось сочетание выражений на их лицах; оживленный интерес у Макговерна, печаль и тревога у Лоис.

— Ты слышал об этом сборище перед больницей? — спросила она, когда Ральф подошел к ним.

— Не перед больницей и не «сборище», — раздраженно произнес Макговерн. — Это была демонстрация — по крайней мере так они ее называли, — и она происходила у «Женского попечения», то есть на самом деле за больницей. Горстку людей бросили за решетку — где-то от шести до двадцати пяти человек, никто еще, кажется, точно не знает.

— Одним из них был Эд Дипно, — еле слышно произнесла Лоис, и Макговерн кинул на нее сердитый взгляд. Он явно полагал, что передача этого кусочка новостей — его личная привилегия.

— Эд! — пораженно воскликнул Ральф. — Но ведь Эд во Фреш-Харборе!

— Ошибаешься, — сказал Макговерн. Широкополая коричневая шляпа, которую он сегодня надел, придавала ему слегка распутный вид почтальона из криминальной драмы сороковых годов. Ральф прикинул, была ли панама окончательно утеряна или просто отложена до конца осени. — Сегодня он снова прохлаждает пятки в нашей живописной городской тюрьме.

— Что же там все-таки произошло?

Но никто из них точно не знал. На данный момент вся история казалась чем-то слегка напоминавшим сплетню, которая распространялась по парку как зараза; слух, представлявший особый интерес в этой части города, поскольку с ним было связано имя Эда Дипно. Мэри Каллан сказала Лоис, что кто-то начал швырять камни и поэтому демонстранты были арестованы. Судя по словам Стэна Эберли, который рассказал об этом Макговерну незадолго до встречи Макговерна с Лоис, некто — может быть, Эд Дипно, но вполне возможно, что и не он, — отдубасил нескольких врачей, когда они шли по дорожке от «Женского попечения» к служебному входу в больницу. Эта дорожка формально являлась общественной собственностью и за те семь лет, что «Женское попечение» практиковало аборты по личному желанию, стала излюбленным пристанищем противников абортов.

Две версии этой истории были настолько смутными и противоречивыми, что Ральф почувствовал небезосновательную надежду на то, что ни одна из них не подтвердится, что, вполне вероятно, это всего лишь эпизод с разгоряченной компанией, которую задержали за нарушение границ частного владения или что-то в этом роде. В местах, подобных Дерри, такое иногда случалось; истории имели обыкновение раздуваться, как воздушные шары, переходя из уст в уста.

И все-таки он не мог стряхнуть с себя ощущение, что на этот раз все обернется чем-то более серьезным, в основном потому, что в обеих версиях — и Билла, и Лоис — присутствовал Эд Дипно, а Эд не просто заурядный активный противник абортов. В конце концов, этот парень выдрал клок волос из головы своей жены, подправил работу ее дантиста и раздробил ей скулу только лишь потому, что увидел ее имя на петиции с упоминанием «Женского попечения». Этот парень, похоже, искренне полагает, что некто, именуемый Малиновым королем, — это имечко прекрасно бы подошло какому-нибудь профессиональному борцу, подумал Ральф, — носится вокруг Дерри, а его вассалы вывозят невинных жертв — неродившихся младенцев — из города на грузовиках (плюс нескольких пикапах с зародышами, засунутыми в бочки с этикетками ДОЛОЙ СОРНЯКИ).

Нет, он полагал, что если там побывал Эд, то скорее всего дело не ограничилось тем, что кого-то случайно шлепнули по башке плакатом с протестом.

— Давайте зайдем ко мне, — неожиданно предложила Лоис. — Я позвоню Симоне Кастонгуэй. Ее племянница работает дневной регистраторшей в «Женском попечении». Если кто-то и знает точно, что там случилось сегодня утром, то это Симона; она наверняка уже звонила Барбаре.