Бессонница

Может, на этот раз получится, возразил он самому себе. В то же мгновение его рука вытянулась — как будто сама собой — и взяла с полки коробочку слипинекса. Он повернул ее, отвел подальше от глаз, чтобы прочесть надпись маленькими буквами на боку, и стал медленно читать перечень активных ингредиентов. Он понятия не имел, как правильно произнести большинство этих слов, от которых сводило челюсти, и еще меньше знал, чем и как они могут помочь спать.

Да, ответил он голосу, может, на этот раз и сработает. Но может, истинный ответ заключается в том, чтобы найти другого вра…

— Вам помочь? — спросил чей-то голос прямо за спиной Ральфа.

Он как раз клал коробочку слипинекса на место, желая взять что-нибудь, по названию меньше похожее на зловещий наркотик из современного триллера, когда раздался этот голос. Ральф вздрогнул и смахнул несколько разрозненных коробочек искусственного сна на пол.

— Ох, простите… Так глупо… — воскликнул Ральф и оглянулся через плечо.

— Ничуть. Целиком моя вина. — И прежде чем Ральф успел поднять пару коробочек слипинекса и одну упаковку капсул драу-зи, заговоривший с ним высокий мужчина средних лет, с гладкой кожей и редеющими коричневыми волосами, в белом халате подобрал с пола остальные и расставил их по местам с быстротой шулера с речного пароходика, сдающего карты в покере. Судя по золоченой табличке, приколотой к его груди, это был ДЖО УАЙЗЕР, ФАРМАЦЕВТ «РАЙТ ЭЙД».

— Итак, — произнес Уайзер, отряхивая ладони и поворачиваясь к Ральфу с дружеской улыбкой, — давайте начнем сначала. Могу я вам помочь? Вы выглядите немного растерянным.

Первоначальная реакция Ральфа — раздражение от того, что его потревожили во время серьезного и важного разговора с самим собой, — сменилась осторожным интересом.

— Ну, я не знаю, — протянул он и указал на полку со снотворным: — Что-нибудь из этого действует?

Улыбка Уайзера стала шире. Он протянул руку, и Ральфу стоило лишь шевельнуть своей в ответ, как его рука попала в крепкие тиски.

— Меня зовут Джо Уайзер, — сказал фармацевт и свободной рукой похлопал по золоченой табличке на груди. — Когда-то я был Джо Уайз, но теперь я старше и потому — Уайзер[25].

Эта почти наверняка старая шутка явно не утратила своей прелести для громко расхохотавшегося Джо Уайзера. Ральф улыбнулся слабой вежливой улыбкой, слегка тронутой тенью тревоги. Рука, захватившая его руку, была очень сильной, и он боялся, что, если фармацевт сожмет ее покрепче, он может закончить этот день в гипсе. Он поймал себя на том, что пожалел — по крайней мере на одно мгновение, — что все-таки не отправился со своей проблемой к Полю Даргину, в центральную аптеку. Потом Уайзер два раза энергично тряхнул его руку и отпустил ее с миром.

— Меня зовут Ральф Робертс. Рад познакомиться с вами, мистер Уайзер.

— Взаимно. Теперь относительно эффективности этих замечательных товаров. Позвольте мне ради красного словца ответить на ваш вопрос своим: медведь гадит в телефонной будке?

Ральф расхохотался.

— Думаю, редко, — сказал он, когда снова обрел способность что-то сказать.

— Правильно. Вот я и облегчил себе задачу. — Уайзер глянул на пачки снотворного — целую стену голубых теней. — Слава Богу, я фармацевт, а не продавец, мистер Робертс; если бы мне пришлось предлагать товар, стучась в двери, я бы умер с голоду. Вы страдаете бессонницей? Я спрашиваю отчасти потому, что вы рассматриваете снотворное, но в основная причина — ваш вид: вы сильно осунулись, и глаза у вас опухли.

— Мистер Уайзер, — сказал Ральф, — я был бы счастливейшим человеком на земле, если бы мне удалось проспать ночью пять часов, и вполне удовлетворился бы четырьмя.

— Сколько времени это продолжается, мистер Робертс? Или вы предпочитаете — Ральф?

— Ральф — сойдет.

— Отлично. Значит, я — Джо.

— Думаю, это началось в апреле. Примерно через месяц-полтора после смерти жены.

— О-о, мне очень жаль, что вы потеряли супругу. Мои соболезнования.

— Спасибо, — сказал Ральф, а потом повторил старую формулу: — Мне очень не хватает ее, но я был рад, когда ее страдания закончились.

— Только теперь страдаете вы. Уже… давайте подсчитаем. — Уайзер стал быстро загибать свои крупные пальцы. — Уже полгода.

Ральф неожиданно с изумлением уставился на эти пальцы. На сей раз он не видел никаких реактивных, струек, но кончик каждого, казалось, был обернут в яркую серебряную дымку вроде фольги, через которую каким-то образом удавалось видеть кожу. Вдруг он снова поймал себя на мыслях о Кэролайн и на воспоминаниях о фантомных запахах, на которые она порой жаловалась прошлой осенью, — чеснок, тухлая вода, подгоревшая ветчина. Может быть, теперь он обнаружил у себя те же симптомы и опухоль в его мозгу подает сигналы, выражающиеся не в головных болях, а в бессоннице.

Самодиагностика — дурацкое занятие, Ральф, не стоит им увлекаться.