Бессонный патруль

Кого хошь изобразить мог. У нас его ахтером дразнили.

— Актером?

— Ахтером. Только, значитца, экзамены за школу сдал — м тут война. Долго от его вестей не было, потом два-три письма прислал — а там и похоронка. Уж так-то Иришка убивалась…

— Какая Иришка?

— Да все та же. Одна она у нас на всю деревню вековухой и осталась.

Дед сокрушенно вздохнул.

— Кому же он письма слал?

— Иришке…

— А после она ни от кого писем не получала?

— Нет. У ей же родни-то нету.

— А Иннокентий бывал в доме Берсеневой?

— Ну как же. Чай они с Иришкой в школу бегали, Друг у дружки уроки учили. Да и кто из нас не бывал друг у дружки? Деревенька-то была совсем махонькой.

— Похоронка кому пришла?

— Бабке Аграфсие.

— После войны про Иннокентия слухов никаких не было?

— Нет, не слыхал.

— Вы, конечно, хорошо ее знаете?

— Иришку-то?

— Да, Берсеневу.

— А как же. На моих глазах росла. В войну первой на трактор села. Потом на агрономшу выучилась. Последний десяток лет еще и за бригадира у нас управляется. Уважительная такая, зазря человека не обидит.

Аграфена Капитоновна расплакалась, услышав вопрос Темирбая.

— Как же, касатик, мне его не помнить? Ведь я его вынянчила. Души в ем не чаяла. Своими-то детьми бог не сподобил. А уж толковый был, всхлипывала старушка, доставая из сундука перевязанный тесьмой платочек. Все, бывало, книжки разные читал. По две, а то и по три зараз в карманах таскал. Да красиво так рассказывал.

Наконец хозяйка квартиры развязала платок.

— Вот похоронная-то, — подала она протершийся на сгибах, пожелтевший от времени листок.

Темирбай пробежал глазами пожелтевший листок. «Извещение… сентября 1941 года… рядовой Аристархов Иннокентий Серафимонович… убит в бою под Смоленском…»

Подписи, печать — все на месте…

— А фотографии не сохранили?

— Нет, касатик. Да и зачем она вам? Ведь сколь уж годов его косточки гниют в земле сырой, — запричитала вновь старушка.

— Может, есть его письма или какие-нибудь документы?

— Нету у меня больше ничего.

— Не рисовал Иннокентий?

— Нет, не припомню такого…

— Подведем итоги трехдневной работы. Что у вас, старший лейтенант? — взглянул полковник на Шалву. Тот сокрушенно покачал головой.

— Проверены все строительные организации. Никакого намека. Сам я из семнадцати автохозяйств побывал в двенадцати. И тоже ничего.

— Ну, что ж. Отрицательный результат — это тоже результат. Сегодня же срочно доведите проверку до конца.

А что выяснили относительно Берсеневой?

— Она выехала из города в субботу утром накануне обнаружения «Москвича». Сессия облсовета закончилась в пятницу.

— Не забудьте, инспектор, про мелкие гаражи, — напомнил подполковник Чернин.

— Там уже побывали участковые и дружинники.

— Что скажете вы, Саметов?

Капитан доложил о результатах поездки. Полковник углубился и бумаги: Ваши выводы?

— Похищение вещей — декорация. Вор допустил просчет: не обратил внимания на то, что крадет. Вместе с ценными вещами взял старье, вместо золотых вещей — бумагу.

Странные вкусы, не правда ли? Вывод: вору нужны были не вещи. Он охотился за письмами.

— Зачем?

— Преступнику нужны именно письма. И притом личные. Возможно, Аристархова. Других писем у нее не было — она ни с кем не переписывалась. Это утверждают все жители села, в том числе и почтальон. Деловая переписка? Она не составляет ни секрета, ни какой-либо другой ценности для постороннего. Я ее просмотрел. К тому же она находится в незапертом ящике письменного стола в конторе колхоза.

— А кому нужны письма мертвеца, да еще письма столь давние? Ведь им что-то около двадцати пяти лет? — подал реплику майор Пронько. — Нелогично!

— У меня нет совсем уверенности, что Аристархов погиб, — тихо произнес Саметов.

— Но ведь есть похоронка! — настаивал майор.

— Могут быть всякие случаи…

— Но этот-то не вернулся!

— Знать, на то у него были причины, — ответил капитан.

— Еще один вывод в пользу высказанной мною версии.

«Гость» был явно знаком с обстановкой. Знал, что искать и где искать. Я имею в виду письма. А кому они нужны — об этом мы уже говорили.

— Вы упускаете из виду еще одну версию, — сказал Черпни. — Кражу могли совершить и местные люди. Воспользовались отсутствием хозяйки и…

— Простите, но для чего им письма? Впрочем, над этим вариантом работают товарищи из райотдела.

— А если вора кто-то спугнул? — настаивал подполковник. — Впопыхах он схватил первое, что попало под руку?

— Тогда он скорее бросил бы все. Вряд ли из-за каких-то вещей стоит рисковать свободой!.

— Что вы, Саметов, думаете о «перелицовке» автомобильных номеров?

— Заячья тактика, на время сбить со следа, запутать следствие. И выиграть время. Ведь не думал же он всерьез, что подделка вообще останется незамеченной?

— Так вы считаете, совершено убийство?

— Не только. Не исключено, что на этой же машине преступник побывал и в Кантемировке. Очень удобно: «убрал» хозяйку, «сменил» номера — и некоторое время можешь быть спокоен.

— Кстати, что вы думаете о месте совершения убийства? — продолжал задавать вопросы полковник.

— Во всяком случае, не в городе и вообще не в населенном пункте. Выстрел привлек бы внимание. Да и от трупа легче избавиться на безлюдьи…