Бессознательное

Одна больная Tausk'a, девушка, попавшая в клинику после ссоры со своим возлюбленным, жалуется: "Глаза стоят неправильно, они отведены (Die Augen sind nicht richtig sie sindverdreht)". Она сама это объясняет, в совершенно связной речи, рядом упреков по адресу возлюбленного. "Она его совсем не может понять, всякий раз у него другой вид, он — льстец, он отводит глаза (ein Augen verdreher), он отвел ей глаза, теперь у нее отведенные глаза, у нее уже больше не ее глаза, она смотрит на свет другими глазами".

То, что больная говорит по поводу своей непонятной речи, равноценно анализу, так как содержит эквивалент этой речи в общепонятных выражениях; в то же время ее слова объясняют значение и происхождение шизофренического словообразования. В согласии с Tausk'ом я подчеркиваю в этом примере то, что отношение к органу (глазу) замещает все содержание речи.

Шизофреническая речь имеет здесь ипохондрическую черту — она стала языком органов.

Другое заявление этой же больной: "Она стоит в церкви, вдруг она чувствует толчок, она должна стать иначе (Sich anders stellen), как будто ее кто-то поставил (als stellte sie jemand), как будто она поставлена (als wurde sie gestellt)".

К этому относится анализ целого ряда упреков по адресу возлюбленного: "Он пошляк, сделавший ее, такую утонченную по своему воспитанию, также пошлой. Он сделал ее похожей на себя, так как убедил ее, что превосходит ее; теперь она стала такой же, как он, потому что думала, что станет лучше, если будет похожа на него. Он представлялся (скрывался — ег hat sich verstellt), теперь она такая же, как и он (идентификация!), он ее подменил (ег hat sie verstellt)".

Движение, состоящее в том, что "она иначе" стала, — замечает Tausk является изображением слова "представляться" и отождествлением с возлюбленным. Я опять подчеркиваю преобладание того элемента из всего хода мыслей, который имеет своим содержанием телесную иннервацию (правильнее, ощущение этой иннервации). Истеричка в первом случае судорожно бы закатила глаза, во втором — действительно произвела бы толчок, вместо того чтобы почувствовать импульс к этому или ощущение этого, и в обоих случаях у нее не было бы сознательной мысли об этом и впоследствии она не в состоянии была бы высказывать такие мысли.

Вот что показывают оба наблюдения по поводу того, что мы назвали ипохондрическим языком органов. Но, что нам кажется более важным, они указывают и на другое положение вещей, которое очень часто можно доказать, например, на собранных в монографии Bleuler'a случаях, и которое можно выразить в определенной формуле. При шизофрении слова подвергаются тому же процессу, который делает из латентных мыслей сновидения картины сновидения и который мы назвали первичным психическим процессом. Они подвергаются сгущению и при помощи сдвига передают одно другому без остатка свои активные энергии; процесс может пойти так далеко, что единственное слово может заменить целую цепь мыслей, если только это слово пригодно к этому благодаря своей многозначности. Работы Bleuler'a, Jung'a и их учеников содержат много материала, доказывающего именно это положение.[5]