Бесстрашная магия

Рочио плюхнулась на край кровати и подпрыгнула на матрасе, который тихо скрипнул, но не ужасал. Я замешкался меж двух кроватей, вдруг поняв, что мы оказались наедине. Мы не были одни с тех пор, как она сбежала со своего поста за океаном.

Мы и до этого не были наедине. На Экзамене над нами постоянно висела угроза, и экзаменаторы следили за каждым шагом. Мы говорили в заброшенном магазине во время первой увольнительной Рочио, но ей пришлось взломать замок для нас, и это не ощущалось безопасным.

А тут, если ее чары не развеются — что с ними еще ни разу не было — мы могли расслабиться и… провести ночь вместе.

Я не знал, что с собой делать. Я должен был сесть рядом с ней или на другой кровати? Захочет ли она…

Рочио протянула руку, упрощая ситуацию одним маленьким жестом, как делала часто в прошлом. Я опустился рядом с ней, и она склонила голову на мое плечо. Я обвил ее плечи, не думая.

И все проблемы из-за катастрофы, в которой мы оказались, растаяли. Не существовало ничего, кроме меня и девушки, которую я любил, теплой, рядом со мной. Ее волосы сладко пахли шампунем из мотеля.

— Я могла бы проспать десять часов, — она вздохнула, ее тело расслабилось сильнее возле моего.

Уголок моего рта приподнялся.

— Можно и выкроить десять часов.

— Если город столько простоит, — она поймала мою свободную ладонь своими руками, смотрела на наши пальцы, переплетя их вместе, мои были бледными рядом с ее смуглой кожей. — Думаешь, мы поступаем правильно, пытаясь обучить простаков?

— Думаю, это лучший вариант из возможных, ведь власти не заинтересованы менять курс действий, пока мы не заставим их. Надеюсь, мы при этом и успокоим магию. А что? Что-то ощущалось не так на уроке?

Она тряхнула головой у моего плеча.

— Нет. Я просто думала… правильно ли, что все маги в Лиге потеряли почти весь или весь талант, а мы даем ту способность людям, которые ее и не ожидали? Я хотела бы вернуть тебе твою связь с магией в первую очередь.

От мысли, что я мог бы снова колдовать или хотя бы слышать шепот энергии в воздухе, сердце сжалось.

— Но об этом не нужно переживать, да? — сказал я. — Мы не можем вернуть ту связь. А простаков научить можем. Потому и делаем это.

Рочио притихла на миг.

— Думаю, есть способ вернуть связь, — тихо сказала она. — Когда мы были… однажды Десмонд… — она издала недовольный звук, не могла выдавить слова.

— Что-то из твоих миссий за океаном, — понял я, легкость поднималась во мне от ее первой фразы.

— Да. Из того, что я видела, магимедики — некоторые из них — знали техники восстановления той части разума, что слышит магию. Я не знаю, что это за техники, и я не стала бы такое пробовать без должного обучения, но Круг знает, что это возможно, и кто может это сделать. Если мы надавим на них…

Я обнял ее крепче, радость пропадала.

— И мы надавим на них так, как ты уже запланировала. Будет проще раскрыть остальное, что они скрывали, как только мы начнем с самого большого открытия.

— Просто неправильно, что тебе нужно ждать, когда ты и не должен был терять свой талант.

Я невольно подумал, как старался развить ту способность — обо всех часах над учебниками и за упражнениями — и как мало я смог сделать в конце. Мои способности были слабее, чем у всех в семье, намного слабее, чем у Рочио. Укол старого стыда отозвался во мне эхом. Я зазвучал ехидно, чтобы скрыть это.

— Не знаю. Я и не был хорош в использовании этого таланта. Может, логично, что те, кто еще не использовал магию, получат первый шанс до того, как я — второй.

Рочио вскинула голову. Она хмуро посмотрела на меня.

— Ты в это веришь? Что экзаменаторы справедливо забрали у тебя магию?

— Ну, я… — было сложнее собраться с мыслями, когда она так смотрела на меня, ощущая за меня боль. — Просто, если говорить о том, кто достоин больше, то это те, кто еще не проявили себя слабыми магами.

— Ты не должен заслужить связь с магией, — возразила Рочио. — Или ты хочешь сказать, что правительство может отрубать людям руки за то, что они не умеют отлично строить? Ты мог колдовать. Не важно, насколько сильным ты был в этом.

— Или не был.

— Думаешь, у простаков, которых мы учим, будут невероятные таланты? У них даже нет достаточно сильной связи, чтобы ощущать магию без помощи и советов.

— А что было у меня? — выпалил я. Осознание, что грызло меня с тех пор, как Рочио рассказала мне о базе данных Конфеда, выбиралось к поверхности. — Мои родители могли прикрывать мои способности с моего рождения. Мы не знаем, показывал ли я склонность к этому. Конфед никогда не измерял мои способности. Какую бы оценку я получил? Наверное, девять, как раз ниже порога, который позволяет зваться магом. А, может, и три. Я мог быть слабее многих простаков с тем же обучением.

Может, мне позволили мой талант, потому что имя семьи старой магии спасло меня от оценки, как спасало во многих других случаях.

— Я видела, как ты колдовал, — сказала Рочио. — Ты не был настолько слабым.

— Откуда тебе знать? Мы не знаем, на что были бы способны такие, как Ноэми, если бы могли учиться этому всю жизнь.

— Финн…

Я отпустил ее руку и потер свое лицо.