Бесстрашная магия

— Нам не нужно говорить об этом. Мы не знаем наверняка. Если есть способ обратить приглушение и выжигание, то мы будем бороться за него ради всех, когда наступит время.

Выражение лица Рочио все еще было напряженным.

— Мне просто не нравится, как ты говоришь об этом. Одно дело шутить, другое — на самом деле думать, что ты даже не заслуживал связь, которой обладал. Ты должен верить в себя сильнее. Смотри, как много ты достиг. Ты многое сделал, что не связано с твоей семьей.

— Это не такое важное. И посмотри, сколько ты достигла, — я вспомнил, что отметил на тренировке ранее этим вечером. — Ты — самый сильный маг из всех, кого я встречал, ты подавила все правительство простаков — временно, но все же — и ты продолжаешь позволять людям из Лиги быть во главе, даже если это твой план.

— Это другое. Я не считаю себя неспособной, просто там есть люди с большим опытом или особыми навыками. Это слишком важно, так что я хотела бы помощь тех, у кого есть опыт в этих действиях. Я не хочу ничего испортить.

Она закрыла рот, скривилась, словно не знала, что последние слова вылетят.

— Ладно, может, я тоже немного нервничаю, ведь не знаю, что делаю. Но это все серьезно.

Я снова притянул ее к себе, и ее голова оказалась под моим подбородком.

— Знаю. И ты знаешь, что никто не ожидает от тебя ответственности за все, да? Я о том… Ты понимаешь, что нужно магии, лучше всех нас. Ты лично видела, что делает военная сила. Ты пережила Экзамен и вывела почти всех нас оттуда живыми. А если, взяв управление в свои руки, поведя нас за собой, ты успешнее исправишь эту катастрофу?

— Не знаю, — пробормотала Рочио в мою футболку. — Всего так много. Мы говорим о будущем всего мира.

Мое горло сжалось.

— Понимаю. Я не говорю, что ты должна взвалить на себя больше. Просто я думаю, что ты справилась бы, а я поддержал бы тебя. Я о том, что… может, сомнения в том, сможем ли мы, это нормально?

— Ладно. Логично. Просто… — она посмотрела на меня. — Я тебя люблю. Я считаю тебя невероятным. Я бы одолела любого, кто сказал бы, что это не так, включая тебя, — она робко улыбнулась. — Я не хочу с тобой спорить. Не сейчас. Ужасов и без того хватает.

— И я не хочу спорить, — и мое сердце пело, я хоть раз поверил, что мог быть потрясающим человеком, которого она видела во мне. — У нас будет много времени, чтобы отругать себя за сомнения в себе после этого. Надеюсь. А сейчас я хочу…

Она отклонила голову под идеальным углом, и я провел пальцами по ее челюсти, и ничто в мире не было таким важным, как прижаться губами к ее губам. Рочио поцеловала меня в ответ, ее ладонь скользнула за мою шею. И боль разговора сменилась другими чувствами, и многие из них пылали по-другому.

Я поцеловал ее снова, провел ладонью по ее боку. Голова кружилась от возможностей ночи, ведь мы были одни в этой комнате. Мне пришлось остановиться, тяжело дыша, чтобы уточнить.

— Я н-не говорю, что нам обязательно делать это, или что мы должны… Хотя я бы этого хотел… Ах, я о том…

Рочио ждала, изумленно приподняв бровь. И я все-таки произнес то, что пытался:

— Я еще не проходил весь путь раньше. Ни с кем. И даже не был близок.

— И я, — сказала Рочио. — Так мы оба не знаем, что делаем?

— Точно, — я издал смешок облегчения от ее ответа. — В том и проблема.

— Тогда не будем переживать. Все придет само. Если покажется, что мы спешим, мы остановимся. Мы же не спешим? — она улыбнулась. — И если мы ощутим себя готовыми, то поймем, что делать.

— Верно, — сердце забилось быстрее от мысли, что все возможности могли свершиться ночью, и что она могла хотеть этого так же, как я. Я опустил голову, и мой лоб прижался к ее лбу. — Я тоже тебя люблю.

Ее улыбка стала шире, и она поцеловала меня снова, и я уже ни о чем не думал.

* * *

Я ждал звонка Луиса в десять утра, но я не ожидал, что он начнет с:

— Тебя кое-кто ищет.

Я отклонился на скрипучем деревянном стуле в номере отеля, где мы с Рочио только закончили поздний завтрак. Я поймал ее взгляд и невольно улыбнулся, как улыбался, когда проснулся, прижимаясь к ней, утром. Она просияла, как сделала уже несколько раз с пробуждения, ее щеки порозовели. Испортить мне настроение могли редкие новости.

— Да, — сказал я Луису. — Думаю, этим занимается почти весь штат, благодаря стараниям Круга.

Он рассмеялся.

— Я не о том. Женщина приходила, когда мы начинали демонстрацию утром, спрашивала, мог ли кто-нибудь передать тебе сообщение. Сказала, что ты знаешь ее по Экзамену.

По Экзамену. Сердце пропустило удар.

— Она назвала имя? Как она выглядела?

— Имени нет, но парень, который передал это, сказал, что ей было за двадцать, из Средней или Южной Азии, коричневое пальто, шарф на голове. Это звучит знакомо?

Да. В кусочках памяти, которые я сохранил, когда экзаменаторы пытались стереть все, я отыскал картинку молодой женщины в хиджабе, которая сказала, что попробует мне помочь — эта же женщина встретилась в колледже на днях. Поэтому она решила теперь со мной связаться?

— Я ее знаю, — медленно сказал я.