Бесстрашная жертва (ЛП)

утром, и сжал ее плечи, надеясь, что она прочтет в этом жесте понимание и

дружбу. Она на мгновение застыла в напряжении, и вдруг обмякла, как будто

тяжесть всей ее скорби и страдания обрушилась на нее в этот момент.

– Что бы ни случилось, Джулиана, я помогу вам, – прошептал я. –

Обещаю.

Но она напряглась и сделала шаг назад:

– Мне не нужна ваша помощь, Коллин.

– Но я хочу.

– У меня все хорошо. – Она гордо выпрямила спину.

– О, неужели? Несмотря на то, что вас похитили среди ночи?

Ее черты стали жестче, и все следы грусти рассеялись.

– Если сейчас дела хорошо, – сказал я, – тогда я боюсь предположить, как это, когда плохо.

– Вам не надо ничего предполагать. – Она посмотрела мне прямо в

глаза. – Я хорошо знаю свое дело. Я лучшая.

– Лучший грабитель?

– Да.

– Видимо, именно поэтому я вас поймал? Потому что вы так хороши? –

Я улыбнулся ее упрямству. Это было все, что я смог сказать в этой нелепой

ситуации.

– Я не нуждаюсь ни в вас, ни в ваших насмешках. – Она сделала еще

один шаг назад.

– Я не насмехался над вами. Просто вы такая смешная.

– Ну, может быть, вам не будет так смешно, если я сбегу.

И она побежала. Я усмехнулся и метнулся за ней. Мне нравилась ее

смелость. В темноте я слышал, как она пробирается сквозь ветви, издавая

столько же шума, сколько медведица, преследующая свою жертву. Я

побежал за ней, без особых усилий идя по следу. Каким-то образом ей

удавалось бежать на несколько шагов впереди, ее гибкое тело мчалось сквозь

заросли, как по открытому полю. Спустя несколько минут погони мои легкие

пылали. Она двигалась очень быстро, и меня удивило, что она так долго

может не сбавлять шаг. Но, если мои лёгкие горели, то, наверняка, и ее тоже.

Наконец, когда я уже потерял надежду, услышал, как она упала. Я

остановился. Какое-то время лес молчал. Я спрятался за стволом дерева и

попытался проникнуть сквозь темноту, отыскивая ее. Через несколько секунд

слабый лунный свет обрисовал ее контур на ветвях бука в нескольких шагах

от меня. Признаю – она не дурочка. Она знала, что делает.

В безмолвии леса стали возникать вопросы: почему единственный

ребенок и наследник Чарльза Уэссекса жил в лесу как вор? Моя сестра и

другие верили, что Джулиана умерла вместе с отцом. Сколько она уже

прячется? Джулиана, очевидно, не хотела, чтобы кто-то знал, что она на

самом деле жива. Но почему?

Часть меня говорила, что я должен поступить благородно и уйти. Если

она хочет быть неузнанной и продолжать такой образ жизни, почему я

должен мешать ей?

Но другая часть меня хотела помочь ей, даже если она утверждает, что

не нуждается в ней. В глубине души я знал, что ее поимка – это только

вопрос времени, и это не зависит от того, насколько ловко она умела

прятаться. И я даже боялся подумать, что может с ней случиться, если ее

поймают.

А если бы я оказался не таким благородным, а, например, похотливым

мужиком, не уважающий женщин, что бы она сделала в таком случае? Если я

смог легко узнать в ней девушку, то конечно, когда-нибудь кто-то другой

узнает об этом.

Я с трудом сглотнул, решительно отбросив все страхи. Нельзя ей

позволить сбежать, пока я не найду ответы на вопросы, которые бушевали во

мне. Бесшумность – умение, которое я развил во время многочисленных

сражений под руководством герцога, я забрался на ближайшее ко мне дерево.

Несколько его больших ветвей переплетались с ветвями бука, на нижней

ветке которого пряталась Джулиана. Я медленно проскользнул с одного

дерева на другое, и притаился чуть выше нее. Листва скрывала меня, и

мягкий шелест ветра в ветвях заглушал мои передвижения. Под укрытием

ветвей и трепещущих листьев она сидела наготове в любой момент сбежать.

Джулиана смотрела вниз, выискивая меня. Я опустился и расправил свою

стройную фигуру рядом с ней.

– Меня ищете? – Прошептал я.

Она вздрогнула, резко выпрямилась и, покачнувшись и взмахнув

руками, упала с ветки прежде, чем я успел схватить ее. Вскрик, удар и

шлепок. Мое сердце взорвалось от ужаса.

– Джулиана?

В ответ была тишина, страх растекся по моим венам. Я прыгнул вслед.

Высота была небольшая, и я приземлился на ноги.

– Джулиана? – Позвал я громче, обыскивая пространство под деревом.

В лунном свете я увидел красное золото ее волос, запутавшихся в

ветках и листьях. Мое сердце остановилось.

– Благословенная Мария.

Я бросился к ней. Она лежала неподвижно, вокруг бледного лица

рассыпались волосы. Я коснулся ее губ кончиками пальцев и с облегчением

вздохнул, ощутив на них влажное дыхание – жива. Мои руки осторожно

скользили по ее рукам и ногам, проверяя целы ли кости, нет ли порезов или

других повреждений. Я исследовал ее тело и сглотнул в ужасе: она была

такой изможденной, такой худой, как жертвы при осаде, умирающие с

голоду. Я коснулся ее головы, и она тихо застонала. На затылке выступило