Бесстрашная жертва (ЛП)

нас. В обеих руках он держал охотничий нож, а лицо его было искажено

свирепой гримасой.

– Что происходит? – Спросил он, оглядываясь по сторонам.

Я не могла ему ответить. Коллин сжал губы в молчании.

Остальные прорвались через лес, держа оружие наготове, на их лицах

стояла тревога.

– Он сделал тебе больно? – Бульдог прыгнул на Коллина, схватил его

за шею и приставил нож к вздувшейся вене.

– Нет! – Воскликнул я.

Но Бульдог не шевельнулся. Его тяжелое дыхание говорило о том, что

он торопился мне на помощь. Несмотря на то, что Бульдог был жестким и

злым, он любил меня. Я не могла оставить его. Только не после всего, что он

делал для меня все эти годы.

– Я сделал предложение Джулиане, – сказал Коллин. – Но она решила

остаться здесь.

Рука Бульдога упала. Его маленькие круглые глазки впились в меня, и, казалось, спрашивали, уверена ли я.

Я молча кивнула:

– Теперь это моя жизнь. Я больше не принадлежу тому миру.

Бульдог переводил взгляд с меня на Коллина, изучая нас обоих.

Наконец, он пожал плечами:

– Я не буду заставлять тебя.

Что-то в его тоне подсказало мне, что с Коллином я буду в большей

безопасности. Но я знала, что он говорил правду – он не заставит меня делать

то, чего я не хочу.

Я чувствовала пристальный взгляд Коллина на себе, но не могла

встретиться с ним взглядом. Я слишком боялась, что если снова посмотрю в

его глаза и увижу его любовь и тоску, то не смогу устоять. Мы стояли в

тишине, только холодный ветерок шелестел в ветвях, приникал под мой

плащ, вызывая озноб. Я проигнорировала боль в груди и отогнала все мысли

о том, чтобы быть с Коллином. Он жил такой роскошной жизнью, против

которой я боролась. И хотя я заметила, что он начал сострадать бедным и, возможно, даже станет великодушным правителем своих земель, я никогда

не смогу быть с ним. Мы принадлежим разным мирам. И насколько я могла

судить, эти миры невозможно соединить.

Я глубоко вздохнула и заставила себя мыслить рационально, как

всегда. Я вздернула подбородок и распрямила плечи. Затем сняла его кольцо

с большого пальца, подошла к нему и сунула его ему в руку:

– Я не люблю тебя, Коллин, и никогда не полюблю.

Коллин резко выпрямился, и воздух со свистом вырвался из его легких, словно кто-то ударил его кулаком в живот. Даже если я не любила его, он

мне нравился. Даже очень. Возможно, даже больше, чем я хотела себе

признаться. Но, произнеся обидные слова, я оттолкну его. И его уход будет к

лучшему. Я не могла втягивать его в свою войну. Это не подходящий образ

жизни ни для кого. Если мне приходилось так жить, то не зачем причинять

вред еще и ему. Для нас обоих будет лучше, если он уйдет, а мы сделаем вид, что никогда не встречались.

Печаль отразилась в его глазах, когда пальцы сомкнулись вокруг

кольца. Я отступила назад, не совсем понимая, почему мне так больно

выпускать кольцо.

– Думаю, пора прощаться, – хрипло произнес он.

– Да, наверное.

– Тогда до свидания, Джулиана.

– До свидания, милорд.

Он повернулся, чтобы уйти, но я не была готова к резкой разрывающей

боли в груди. С каждым его шагом я понимала, что он уносит с собой мое

сердце, оставляя на его месте болезненную зияющую пустоту.

Глава 14

Я сидел за столом, положив голову на руки. Ветер выл сквозь щели

ставень на окнах. Капли дождя падали через дымоход и шипели, испаряясь

на слабом огне. Я не обращал внимания на угасающее тепло солнечного

света в вечерних сумерках, ночной холод и вползающий новый день. Мне

было все равно, что мой живот сжимался от голода. Я сидел на том же самом

месте, как и почти двадцать четыре часа назад, когда вернулся домой. Я не

мог ни о чем думать, как кроме того, что потерял Джулиану. То, что она не

любила меня. Что она не хотела быть со мной.

Я застонал и снова уставился на кольцо, которое она отдала.

Сначала я был в бешенстве. Я выбрался из леса Уэссекса, бушуя и

бормоча, ошеломленный от того, что ей хватило смелости отклонить мое

предложение и прогнать меня. Я сказал себе, что, если она полна решимости

носиться по лесу, как дикий зверь – пожалуйста. Но чем дальше я от нее

отдалялся, тем больше угасал мой гнев. Когда я, наконец, добрался до

сторожки замка, все следы ярости рассеялись, сменившись пульсирующей

болью.

Как сейчас… эта тупая боль разрывала мое сердце.

– Джулиана, – прошептал я пересохшим горлом.

Я чувствовал себя ужасно каждый раз, когда меня пронзала мысль о

том, что она сидит где-нибудь на дереве, готовая прыгнуть на какого-нибудь

дворянина, чтобы отнять у него несколько драгоценных камней. Отличный

трюк, даже забавный – помню по собственному ограблению. Но я с ума

сходил при мысли о том, что она будет повторять это еще с кем-то. С криком

отчаяния я вскочил на ноги, уронив с грохотом стул. Вдохнул, выдохнул… и

швырнул кольцо. Оно пролетело через всю комнату, стукнулось о дверь и