Бесстыдница (Эксгибиционистка)

Сейчас он снимался всего в одном фильме в год, да и то, чтобы доказать себе, что он еще на многое способен. А может, из-за денег. Как-никак налоги платить надо.

– Здравствуйте, – сказала Мерри.

– Волнуешься? – спросил он. – Немного.

– Хорошо. Будешь лучше смотреться на экране.

– Этот свет слишком слепит! – рявкнул Кляйнзингер. – Может, приглушить его хоть немного?

– Нет, предыдущие сцены мы снимали при таком освещении, – возразил оператор.

– Ерунда! Мало ли, может, тучи набежали? Никто не заметит.

– Хорошо, но тогда нам придется больше снимать изнутри машины.

– Ладно, будь по-вашему. Эй, вы, там, убавьте яркость вдвое!

Один из осветителей вскарабкался на мачту и набросил чехол на юпитер, который так раздражал Кляйнзингера.

– Извините за задержку, – обратился Кляйнзингер к Гарднеру и Мерри. – Но… Вы уже готовы? Тогда займите свои места, пожалуйста.

Кляйнзингер задержал Мерри, двинувшуюся вслед за Гарднером к машине, и сказал:

– Чуть не забыл. Позвольте представить вам Джослин Стронг, которая будет присутствовать на сегодняшних съемках. Она готовит статью для… Как называется ваш журнал – «Пульс», кажется?

– Да, совершенно верно, – закивала Джослин. – Здравствуйте, мисс Хаусман.

– Здравствуйте.

– Мисс Стронг, по-моему, убеждена, что я старый развратник, – хихикнул Кляйнзингер, – поскольку я развращаю европейского зрителя. Я, конечно, и впрямь старый развратник, но исключительно потому, что уступаю пуританизму американцев.

– А что вы думаете на этот счет, мисс Хаусман? – полюбопытствовала Джослин.

– Я во всем согласна с мистером Кляйнзингером, – ответила Мерри. – Он наш режиссер.

– Вот видите? – просиял Кляйнзингер. – С ней вам придется держать ухо востро. В отличие от большинства ваших жертв, эта – умница. Но беседовать вы будете потом. Устраивает?

– Ну, разумеется, – согласилась Джослин. Кляйнзингер склонил голову и жестом пригласил Мерри занять место на заднем сиденье машины.

По счастью для Мерри, освещение было настолько ярким, что ей не составило труда вжиться в образ. В слепящем свете юпитеров автомобиль выглядел как настоящий. Когда же звукооператор включил магнитофон с записью рева автомобильного двигателя, а подручные начали плавно раскачивать машину, ощущение реальности еще более усилилось.

Фуллер, ассистент режиссера, выкрикнул:

– Тихо, пожалуйста! Все затихли! Мотор! Помощник подержал перед камерой нумератор с хлопушкой и сказал:

– Сцена 174-В, дубль первый.

– Начали! – скомандовал Кляйнзингер.

Гарднер, вцепившись в рулевое колесо, на мгновение оторвал глаза от дороги, кинул взгляд в зеркальце заднего вида, потом присмотрелся повнимательнее и спросил:

– Уж не Роджерс ли там приклеился к нам?

– Откуда он мог взяться?

– Понятия не имею. Да, похоже, это он!

Мерри обернулась, посмотрела в заднее стекло и удивленно вскинула брови.

– Трудно сказать. Кажется, это и впрямь Роджерс, но я не уверена.

– Проклятье! – процедил Гарднер.

Погоня началась. Гарднер отчаянно крутил руль, нажимал на газ, Мерри то и дело взволнованно оглядывалась. Наконец, она сказала, что должна переодеться.

– Пожалуйста, но только следи за Роджерсом, – сказал Гарднер.

Мерри начала стаскивать блузку, но голова ее чуть застряла в узком вороте, зацепившись за что-то…

– Стоп! – выкрикнул Кляйнзингер. – Все сначала, пожалуйста.

Они начали заново. На этот раз Мерри удачно избавилась от блузки, но замешкалась, снимая брюки.

– Стоп! – снова оборвал Кляйнзингер. – Я понимаю, что раздеваться в машине неудобно – это и должно казаться неудобным, но не настолько же! Должен быть предел… Попробуйте не раздвигать колени.

Мерри пообещала попробовать.

На третий раз она сумела правильно раздеться, но Кляйнзингер придрался к последней реплике.

– Стоп! Вы словно радуетесь, что он вас настигает. А вы должны казаться встревоженной, даже напуганной. Когда он разобьется, вам станет его жаль, но старайтесь не думать об этом наперед.

– Сцена 174-В, дубль четвертый.

– Начали!

Дубль пошел насмарку, поскольку Мерри неправильно согнула ноги. Пятый дубль поначалу вроде бы шел неплохо, но потом Кляйнзингер прервал съемку, поскольку ему показалось, что Гарднер выглядит излишне озабоченным.

– Я понимаю, вам надоело. Мисс Хаусман надоело. Всем надоело. Но давайте не будем это показывать – в противном случае зрителям тоже надоест.

Шестой дубль удался, и Мерри с облегчением сняла лифчик. Опустив стекло, она выбросила лифчик из машины. Подхваченный струей воздуха от ветродуйного аппарата, лифчик отлетел назад и вон из кадра.

– Стоп! Снято! – кивнул Кляйнзингер. Костюмерша подала Мерри халатик, который та набросила.

– Ну как? – обратился Кляйнзингер к оператору.

– Трудно сказать, – ответил тот. – Проявим, потом увидим.

– Вам было видно, что грудь накладная?

– Пожалуй, да.

Мерри подошла к ним и остановилась рядом. Кляйнзингер повернулся к ней.

– Послушайте, милая, что вы скажете, если я попрошу вас примерить муляжи меньшего размера?