Бесстыдница (Эксгибиционистка)

– Нет, наоборот. Так, во всяком случае, я считаю. Ты только подумай немного над этими строками, и ты поймешь, насколько мы все беспомощны, бессильны и одиноки.

– Мне вовсе не одиноко тут с тобой.

– Возможно, – согласился Мередит. – Даже в нашем безумном мире выдаются порой спокойные минутки. Не хочешь бренди с кофе?

Чуть поколебавшись, Джослин ответила:

– Хочу, но предпочла бы, чтобы мы поехали ко мне.

– Увы, не могу.

– Почему не можешь?

– Меня ждут на приеме, на который поехала Нони.

– Господи, неужели ты не можешь от него отвертеться?

– Нет, – покачал головой Мередит. – Возможно, я не должен тебе это говорить, но я живу здесь с ней. А наша встреча… Понимаешь, это вроде трюка старого игрока в покер. Показываешь лучшую карту, чтобы все подумали, что ты блефуешь. Я показал тебе Нони, потому что это был лучший способ, чтобы тебя одурачить. Прости, пожалуйста.

– Ничего, – сказала Джослин. – Тебе не за что извиняться. Но и голову из-за нее терять тебе тоже не пристало.

– Увы, ничего другого мне не остается. Ей девятнадцать. Мне – пятьдесят два. Кроме нее, меня больше ни на кого не хватает. Не знаю, можешь ли ты в это поверить?

– Поскольку мне больше ничего не достается, остается только поверить, – с наигранной веселостью произнесла Джослин.

Она встала из-за стола. Мередит тоже поднялся.

– Разве тебе уже пора? – спросил он.

– Да, мне лучше уйти, – сказала Джослин.

Как ни в чем не бывало она запечатлела на его щеке поцелуй, пытаясь скрыть досаду и разочарование. Затем, медленно и небрежно вышагивая, она покинула ресторан, пересекла вестибюль и не спеша вышла к стоянке.

Вернувшись в мотель, Джослин плюхнулась в кресло, закурила и поняла, что не может больше оставаться одна в пустом номере посреди голой пустыни. Она поспешно собрала вещи, покидала их в дорожную сумку и погнала автомобиль в Лос-Анджелес.

Десять дней спустя, ближе к вечеру Мерри позвонил Артур Уеммик. Она только что вернулась со съемок. Телефон она услышала еще с порога, подбежала и схватила трубку.

– Мерри? Это Артур.

– Да?

– Ты видела последний номер «Пульса»? Я имею в виду сегодняшний.

– Нет.

– Тебе нужно прочитать. Прислать его тебе?

– Нет, я могу выйти и купить, – сказала Мерри. – Так будет быстрее. Так что спасибо, не беспокойтесь.

– Хорошо. Только перезвони мне, когда прочтешь, ладно? Если не застанешь меня здесь, то я буду дома.

– Хорошо, – сказала Мерри. – А что… Очень плохо, да?

– Да, хорошего мало.

– О'кей. Спасибо, что предупредили.

Мерри положила трубку и спустилась к машине. «Пульс» она купила в киоске на Сансет-стрип. Развернув журнал прямо в машине, она начала перелистывать страницы с конца, пока не нашла раздел «Зрелища и развлечения». Читая статью, Мерри чувствовала, как выступившие капельки пота легонько пощипывают кожу на лбу и на верхней губе.

Статья была гнусная, мстительная, и – самое скверное – Джослин Стронг притворялась понимающей, участливой и сочувствующей. Что сочувствует и Мерри и ее отцу. Мерри была представлена развязной и взбалмошной особой, которая не отдает себе отчета в своих поступках, а в голом виде согласилась сниматься, поскольку отчаянно мечтала о том, чтобы добиться похвалы Кляйнзингера. А нужда в его похвале объяснялась, по мнению Джослин, словами Мередита: «Я не смог стать настоящим отцом для Мерри. Да что там настоящим – хоть каким-то отцом. То, что она стала сниматься в кино, означает, что между нами, возможно, есть еще близость и взаимопонимание. И меня это, естественно, радует».

А дальше – еще хуже. «Потягивая изысканное французское вино в ресторане роскошной гостиницы, Мередит Хаусман добавил: «Я знаю, что такое жизнь. Чего от нее можно ожидать. И я знаю, что надежды Мерри на то, чтобы обрести счастье, довольно призрачны».

Мерри перечитала статью дважды. Ей, пожалуй, досталось все же меньше. Джослин Стронг уколола ее лишь однажды: «Я уже взрослая девушка, – надменно заявила девятнадцатилетняя старлетка».

Слова эти она произнесла вовсе не «надменно». Какая низость!

Отложив журнал на соседнее сиденье, Мерри вернулась домой. И тут же перезвонила Уеммику.

– А как отреагировал мой отец? – спросила она.

– Он очень волнуется из-за тебя.

– Ерунда какая, – сказала Мерри. – Основной удар направлен против него.

– Он это понимает. И знает почему. Его беспокоит только то, что ты можешь обидеться.

– У вас есть номер его телефона?

Уеммик продиктовал ей незарегистрированный номер телефона Мередита, не задавая лишних вопросов. И Мерри была ему за это признательна.

– Он сейчас в Малибу, – пояснил Уеммик.

– Спасибо, – поблагодарила Мерри. – Я ему позвоню.

– Хорошо.

Мерри надавила на рычажок, а потом набрала отцовский номер.

– Да? Слушаю.

– Папочка? Это Мерри!

– Ты уже видела?

– Да. Совсем недавно.

– Мне очень жаль, что так вышло, – сказал он. – Боюсь, что не слишком помог тебе. Но меньше всего на свете я хотел тебя обидеть.

– Папочка, все это ерунда, яйца выеденного не стоит, – сказала Мерри. – Я расстроилась из-за тебя. Уж слишком это нечестно по отношению к тебе.

– Ничего удивительного. Эта журналистка жаждала моей крови.

– Но почему?