Бесстыдница (Эксгибиционистка)

С тех самых пор, как Мерри перебралась в Лос-Анджелес, она всячески избегала Элейн. Под предлогом работы и усталости из-за съемок. За все время она позвонила матери всего дважды, причем оба раза натыкалась на довольно прохладный прием. Мерри радовалась, что ей удавалось избегать общения с матерью, но теперь она призадумалась, стоило ли из-за этого радоваться.

Она сняла трубку и набрала номер Элейн. К телефону подошел Лион.

– Здравствуй, Лион. Это Мерри.

– Привет, Мерри, – отозвался он, довольно уныло и безжизненно.

– Я бы хотела заехать к вам сегодня вечером, – сказала Мерри. – Сто лет уже ни тебя, ни мамы не видела.

– Мамы сейчас нет дома. Она вернется примерно через час.

– А что, мне нужен входной билет? – игриво спросила Мерри.

– Наш дом – твой дом, – ответил Лион.

Мерри подумала, что такое довольно странно слышать из уст четырнадцатилетнего подростка. Или же он просто так шутит, подтрунивает над ней.

– Тогда ждите меня через полтора часа, – сказала Мерри и положила трубку.

Остановив «шевроле» перед крыльцом столь знакомого дома, она радостно взбежала по ступенькам и позвонила. Дверь открыл Лион.

При виде брата Мерри пришла в ужас. Она не могла поверить своим глазам.

– Что это за чертовщина? – только и вымолвила она.

Диковинная накидка ярко-оранжевого цвета с развевающимися полами, на ногах плетеные веревочные сандалии. А прическа вообще совершенно невообразимая. Голова подстрижена «под горшок», на макушке выбрита тонзура…

– Оставь туфли на крыльце, пожалуйста, – попросил Лион.

– Почему? – изумилась Мерри. – Что это тебе взбрело в голову?

– Они кожаные.

– Разумеется, они кожаные!

– Я принесу тебе веревочные сандалии.

– Что ты плетешь?

– Или ты предпочитаешь бумажные тапочки?

– Ну, хватит, Лион. Пошутили – и довольно. Или ты всерьез?

– О, да.

Мерри была по-прежнему убеждена, что он притворяется. Конечно же, это розыгрыш. Хорошо, она немного поиграет с ним, так и быть. Сняв туфли, она шагнула вперед, однако Лион преградил ей дорогу.

– Твоя сумочка, – сказал он.

– Что? – Мерри не поверила своим ушам. – Не могу же я оставить сумочку на крыльце. Ее же украдут! К тому же в ней мои сигареты.

– Сигареты тебе не понадобятся. Мы с мамой не выносим табачный запах.

– Господи, о, чем ты говоришь?

– Ну, заходи же, – пригласил Лион.

Она положила сумочку на крыльцо рядом с туфлями и прошла следом за братом в дом. Ее ноздри уловили какой-то странный запах. Мерри несколько раз принюхалась, прежде чем узнала аромат сандаловых благовоний.

В гостиной царил полумрак, и Мерри понадобилось несколько секунд, пока глаза привыкли к приглушенному Свету, исходившему от нескольких свечей, которые мерцали перед развешанными на стене изображениями Христа, Будды, Моисея, Магомета, Конфуция, Зевса, Далай-ламы и Ахура-Мазды. Поразительно, но посередине лба на каждом из ликов находился третий глаз, из которого струились лучи. Ну точь-в-точь как глаза на пирамидах, что изображены на долларовых бумажках.

Элейн вышла из кухни, мило улыбнулась и сказала:

– Мир тебе!

Она была в длинном зеленом платье; голову украшал миртовый венок.

– Я рада, что снова вижу тебя, Мередит, – сказала она. И, протянув вперед руки, шагнула к Мерри, которая подумала было, что мать хочет поцеловать ее в щеку. Вместо этого Элейн, приложив обе ладони к щекам Мерри, церемонно поцеловала ее в лоб. Мерри не знала, как следует отвечать на подобное приветствие, и поэтому осталась на месте.

– Садись, дитя мое, – пригласила Элейн, указывая рукой на стул.

Мерри послушалась. Лион, поджав под себя ноги, опустился на одну из устилавших пол циновок.

– Мама, что случилось? – спросила Мерри.

– Нас спасли, – сообщила Элейн. – Мы родились заново. Мы исповедуем веру, которую дает нам Церковь Трансцедентального Ока.

– Вот как? Но Лион. Почему он так одет?

– Он послушник, – пояснила Элейн. – Через семь лет его примут в священники. А через двадцать лет он станет святым.

– А ты?

– Я просто сестра Элейн, но ведь я пришла в лоно церкви после долгой жизни во грехе. Лиону повезло. Вся его жизнь будет освящена церковью.

– Но что это за церковь? Я никогда о ней не слышала!

Элейн терпеливо улыбнулась.

– Это замечательная вера, – сказала она. – Облагораживающая. После смерти Гарри я утратила всякий смысл в жизни, теперь же я обрела мир и покой. Наша церковь объединила все великие мировые религии в единую трансцедентальную религию. Она проповедует единую веру, а ведь все веры и должны быть едины перед Божьим оком.

– Но она хотя бы христианская? – спросила Мерри.

– Христианская, иудейская, буддийская, мусульманская, зороастрийская, даоистская… Любая. Как говорит наш Пророк: «Все должно быть у всех».

– Но при чем тут мои туфли и сумочка? – спросила Мерри. – Я хочу сказать, что в сумочке у меня сигареты. Слишком уж много на меня сразу свалилось.

– Мы не курим, – сказала Элейн. – Не пользуемся изделиями из кожи и не едим мясо. Мы без всего этого обходимся.

– Что ж, могу я хотя бы что-нибудь выпить? – спросила Мерри.

– Лион, принеси, пожалуйста, стакан эликсира любви для своей сестры.

– Какого эликсира? Что это такое?