А год назад все стало совсем плохо. Однажды, во время окна, он заехал домой проведать мать, не обнаружив её там. Лора очень редко выходила за пределы двора, и то всегда в его сопровождении, будь то к врачу или поход в салон красоты (она не изменяла своим привычкам). Он тогда чуть с ума не сошел, разыскивая её по всем местам, куда она могла пойти. Наверное, мать чувствовала себя так же, когда он ребенком уходил играть на соседский двор или еще дальше. Но в отличие от неё, тогда маленький Дэвид мог без труда найти дорогу домой, помня, кто он и откуда. Все оказалось просто: какая-то давнишняя знакомая, о которой он толком-то и не знал, договорилась с матерью по телефону о встрече, и та, ничего ему не сообщив, отправилась туда. Болезнь стала отражаться на отдельных аспектах её памяти. Она могла помнить то, что произошло двадцать лет назад до мельчайших подробностей, но уже не могла освоить новую информацию. После, когда он уже нашел её и она кое-как пришла в себя, Дэвид узнал, что она даже не помнила эту встречу с подругой, а на его вопрос, почему она не предупредила его, он был вознагражден молчанием. Проведя прекрасные несколько часов с приятельницей, она пошла прогуляться по магазинам, как любила делать это раньше. Но в один момент она просто не узнала места, где находилась и не помнила, как туда попала и, что страшнее всего, не знала, как вернуться домой и где вообще её дом. Дэвид нашел её лишь под вечер, в одной из больниц, куда её привезли парамедики, которых вызвала одна продавщица, увидев плачущую женщину. После этого случая он понял, что мать должна быть под круглосуточным наблюдением. У него было несколько опций, и он выбрал самую дорогую: нанять сиделку. Матери он сказал, что это их новая домработница. У них и правда в свое время была прислуга. Но после кризиса в 2008, когда семейная компания матери разорилась, им пришлось отказаться от этой роскоши. Как и от многого другого. Правда, удалось сохранить дом. Дэвид потратил огромную сумму, оборудовав дом камерами, чтобы следить за работой сиделки, но, спустя пару месяцев, бросил это занятие. Та оказалась порядочной женщиной, которая и мухи не обидит, а беспомощную больную тем более. Но её услуги стоили недешево, учитывая, что страховка матери не покрывала наличие сиделки в доме. Вся оплата шла частному агентству, работающему в сфере ухода за пожилыми, из его накопленных денег. По его подсчетам, он сможет оплачивать услуги сиделки еще полгода. А дальше… Дальше, возможно, придется продать бриллианты матери или, может быть, какую-нибудь антикварную безделушку из их дома. Самый крайний вариант — это продать дом и переехать в более скромное жилище. Он не позволит своей матери прожить оставшуюся жизнь в доме для престарелых, где над пациентами издевается персонал. Теперь уход миссис Гудман оказался кстати: получив больше классов, он стал получать больше денег. Возможно, дальше он начнет давать частные уроки. Он должен обеспечить матери достойную старость, желательно, в их семейном доме, хранящем столько воспоминаний. Дэвид был уверен, что именно эти стены помогают ей помнить, кто она.
