Бесстыжая

– Его личное имущество – это ты? Джесси вспыхнула. У Люка была удивительная способность напоминать ей о том, что она не более чем дешевка. Дешевка… Этот ярлык прилепили к ней еще в детстве – в родном городе Фладов считали нищими выходцами из южных трущоб. Отвращение на лице Люка яснее слов говорило ей, о чем он сейчас думает, – что она вышла за Саймона из-за денег, что она превратилась в такую же законченную стяжательницу, как ее сестра Шелби. Но еще больше, чем это молчаливое осуждение, Джесси раздражала его наглость. Кто такой этот Люк Уорнек, чтобы занимать более высокую нравственную позицию? Как может он судить о ней или о ком-то еще?

– Убирайся отсюда, – сказала она.

– Вы стреляли в меня, сударыня. – Он откинул простыню, чтобы показать рану на бедре. – Если ты не хочешь отправиться в тюрьму, то мы с тобой повязаны.

У Джесси пересохло во рту. Обнажив бедро, он показал ей не только рану, и она была убеждена в том, что он сделал это намеренно. Его вызывающий взгляд был не просто оскорбительным – с каждым ударом сердца он становился все более проникновенным.

Другая женщина на ее месте не стала бы расценивать вид его втянутого живота просто как проявление чистой враждебности. Она бы даже признала, что этот полуобнаженный мужчина в крошечных черных плавках выглядел возмутительно возбуждающим. И это не было бы преувеличением – даже для Джесси, потому что тело Люка Уорнека было чертовски привлекательным, даже на самый придирчивый взгляд. Высоко задранный джемпер обнажал его мощный торс, поросший черными волосами, которые спускались к плоскому животу, обрамленному снизу крутыми завитками, словно бы стремившимися вырваться из плавок.

Но Джесси скорее позволила бы себе ограбить слепого или калеку, чем впустить в себя не только эти похотливые мысли, но и обыкновенное женское любопытство. Она тоже сжала мышцы живота, но только от отвращения к его попытке испугать ее, а если ее затылок и горел, то лишь из-за остатков адреналина в крови. Конечно, она была поражена тем, как резко изменилось его тело со времени их последней встречи много лет назад, но этот интерес был вполне понятен.

Когда Люк уехал, ему было девятнадцать. А сейчас ему должно было вот-вот исполниться тридцать лет, и Джесси не думала, что тело мужчины может так измениться за десятилетие.

Тогда он был худощавым подростком и немного прихрамывал из-за полученной травмы. Теперь же трудно было поверить и то, что его мощные мускулистые ноги когда-то были сломаны.

– Очевидно, тебе наплевать на то, что ты со мной повязана, – нарушил тишину Люк.

Джесси достала обойму из кармана ночной рубашки и помахала ею в воздухе.

– Немедленно убирайся вон отсюда, – сказала она. – Если ты сам этого не сделаешь, я позову Роджера.

– Роджера?

– Студента, который тебя сюда приволок. Он живет на заднем дворе, в сторожке.

– Если ты позовешь Роджера, он станет мертвым студентом. – Люк поморщился, с видимым трудом сев на постели и осторожно, спустив ноги на персидский ковер. – Слушай, чем ты меня ударила?

– Я до тебя не дотрагивалась. Ты упал на стеклянную дверь и поранил голову. Удивительно, как ты вообще остался жив.

– Не раскатывай губы. – Черты его лица исказились, когда он попробовал встать, но ему удалось справиться с болью. С огромным трудом он освободил одну руку от веревки, но не удержался на ногах и снова упал на спину. Кровь отхлынула от его лица, в момент ставшего пепельно-серым. Если он будет продолжать бороться с дурнотой, то проиграет битву.

– Господи, как голова болит, – простонал Люк, поворачиваясь на бок. Сжав голову руками, словно для того чтобы не дать ей расколоться, он издал какой-то странный каркающий звук. И в следующее мгновение вздрогнул и резко откинулся на подушку.

Джесси медленно разогнулась и приподнялась в кресле, чтобы лучше видеть его. Еле заметное подрагивание его груди было единственным признаком того, что он еще жив.

– Люк? – Она встала и осторожно подошла к кровати. Пройденная ею когда-то подготовка научила ее остерегаться ловушек, но вид Люка ее действительно испугал. Губы раненого посинели, а джемпер промок от пота. Он ударился головой, а это означало, что у него вполне могло быть сотрясение мозга, а то и внутреннее кровоизлияние. В других обстоятельствах она вызвала бы врача, но, увидев рану, врач вынужден был бы сообщить в полицию, а она не могла так рисковать.

Ей не оставалось ничего другого, как снова позвать Роджера. Телефон стоял на письменном столе. Джесси подобрала рубашку и через всю комнату направилась к нему. Она не пыталась объяснить Роджеру ситуацию – просто сказала,. что произошел несчастный случай. Теперь придется рассказать ему все.

Положив пистолет и– обойму на стол, Джесси сняла трубку и стала быстро нажимать на кнопки. «Ну ответь же, Роджер», – думала она, слушая длинные гудки. Внезапно за ее спиной выросла тень, и чей-то палец нажал на рычаг. Из трубки донесся резкий звук зуммера. Он ее обманул!