Бесстыжая

Компания Люка значительно обогнала империю его отца, но не это было его целью. Он хотел владеть «Уорнек Комьюникейшенс», присоединить ее к «Уорлдкому» целиком, однако находившаяся в частных руках компания была недоступна ему. Кроме того, не мог он и соперничать со своим отцом в открытую, потому что обе основные газеты этого района Калифорнии принадлежали Уорнеку-старшему и были защищены от антимонопольных законов федеральными установлениями. В качестве противника Саймон был недосягаем. В качестве отца Люк его просто не воспринимал – он казался ему чудищем из мультика, призраком из тех, которые снятся запуганным детям. Став взрослым человеком, сын не переставал стыдиться своего отца и испытывать ярость по отношению к нему – в этом смысле ничего не изменилось.

Люк отвернулся от ослепительного солнечного цвета, отражавшегося в беспорядочно расположенных небоскребах Денвера, штат Колорадо, мощного форпоста информационного бизнеса обоих побережий. Он переехал сюда отчасти из-за того, что это место диаметрально отличалось от его родного городка – и в географическом, и в климатическом смысле. Денвер был открытым и веселым городом, лишенным наползающих туманов и темных углов. Денверские офисы вполне подходили для небольшой, еде сводящей концы с концами сети газет, которую Люк купил на аукционе после банкротства – на те скромные деньги, которые достались ему от матери, – а позднее развил в то что «Ньюсуик» назвал «растущим монстром».

Люк немедленно влюбился в этот крепкий, средних размеров город, купив дом у подножия горы и ранчо для занятий горнолыжным спортом в Бевер-Крик, хотя многочисленные деловые поездки не позволяли ему проводить много времени ни там, ни там. Кроме того, ему нравился местный кофе – крепкий, обжигающе горячий и приятно горький.

Он глотнул ядреное варево, зная, что это обожжет ему горло. Поговорить, что ли, с этим Джипом Стрэтгоном, подумал он, глядя на часы. Наверное, у адвоката уже глаза на лоб лезут.

Поставив чашку на место, Люк подошел к телефону и нажал на кнопку.

– Алло, Джил? – Звучный голос Стрэттона наполнил кабинет.

Подчеркнутая сердечность адвоката насторожила Люка.

– В чем дело? – продолжил он, решив обойтись без формальностей.

– Вы упомянуты в завещании вашего отца. Я просто считаю, что вы должны об этом знать.

– Что, простите?

– Ну, это небольшое наследство, – извиняющимся тоном объяснил Стрэттон. – Но я уверен, что для вас это имеет огромное значение.

– Не мелите чепухи, Джил. Что он мне оставил – чемодан с заложенной бомбой, машину со сломанными тормозами?

– Это картина. Люк, – ответил адвокат нервно покашливая, – я бы сказал, семейный портрет. Это все, что я могу сказать, потому что сам я его не видел. Если хотите, мы отправим его в Денвер по почте. Саймон потребовал, чтобы после его смерти завещание было зачитало публично, но вам совсем не обязательно при этом присутствовать. Понимаете?

У Люка задрожал подбородок. Семейный портрет?! Господи, да Саймон с ума сошел.

– Необязательно присутствовать на официальном оглашении завещания моего отца? Я не могу позволить себе такое непростительное нарушение закона.

– Что? Люк, послушайте, в этом нет никакой необходимости. Вы только расстроитесь…

Люк медленно нажал на кнопку сброса, отделавшись от голоса Стрэттона с не меньшим удовольствием, чем отделался бы от него самого, окажись этот человек в пределах его досягаемости. Он не собирался ехать в Хаф Мун Бэй, чтобы послушать завещание, но теперь он стал подумывать об этом – только чтобы насолить Джилу Стрэттону.

Почта лежала перед ним на столе – там, где ее оставила Мэри. Люк просмотрел письма – не столько из любопытства, сколько для того, чтобы восстановить душевное равновесие. После совещания он прочитает их внимательнее, подумал он, и вместе с Вэл ответит на самые срочные письма. Но запечатанный конверт с отметкой «Лично и строго секретно» привлек его внимание. Пораженный тем, что имя и адрес были написаны странным, напоминающим детские каракули, почерком. Люк решил, что его сотрудники могут еще немного подождать. Ожидание только подстегнет их злобу, а в бизнесе без этого чувства не обойтись – подобно охотничьим собакам, которых не кормят несколько дней, они отнесутся к своему делу с особым рвением. Люк уже давно понял, что отложить развязку гораздо лучше, чем немедленно удовлетворить все желания собеседника.

Вскрыв конверт, Люк быстро прочел послание, нацарапанное тем же псевдодетским почерком, явно предназначенным для того, чтобы замести следы. «ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ХАФ МУН БЭЯ, – гласило оно. – ХЭНК ФЛАД УМЕР НАСИЛЬСТВЕННОЙ СМЕРТЬЮ, И У МЕНЯ ЕСТЬ НОВЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ТВОЕЙ ПРИЧАСТНОСТИ К ЭТОМУ УБИЙСТВУ. ЕСЛИ ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ, Я ПРЕДСТАВЛЮ ИХ В ПОЛИЦИЮ».