Бесстыжее лето

— Да кто он такой, этот твой Артем?! — громко возмущается она в телефонную трубку. Артем в этот самый момент невозмутимо лежит макушкой на моем животе и ест спелую вишню, сплевывая в тарелку бордовые косточки. Разговор он, конечно, слышит, хитро улыбаясь и с интересом ожидая моего ответа.

— Он мой молодой человек, — заявляю я, и Артем тут же делает огромные глаза, словно и не думал о таком варианте развития событий. Я с трудом сдерживаю смех и пытаюсь закрыть его довольное ебало ладонью, в которую он тут же шутливо вгрызается зубами.

— Вы же были соперниками! — снова наседает мама. — Конкурентами!

— Ну, вот и досоперничались-доконкурировали, — отзываюсь я, усмехаясь. Артем качает головой: мол, какая трагедия. Я закатываю глаза и одними губами шепчу ему: придурок! Он точно так же шепчет мне: коза!

— Почему уволили тебя, а не его?! — удивляется мама. — У тебя же профильное образование, а у него что?!

— А у него харизма, — улыбаюсь я и мысленно добавляю: и восхитительная наглость, с которой он без смазки в жопу пролезет… Ну да ладно: смазку мы обычно все-таки используем… Не всегда, но чаще всего… Господи, что вообще за мысли?! Ужасно, Аня, ужасно, ты же с матерью разговариваешь…

— Аня! — восклицает мама. — Ты должна была строить карьеру, а не влюбляться черт знает в кого!

Артем обиженно выпячивает нижнюю губу, а я морщусь.

— Мам… — меня уже начинает напрягать этот разговор. — С моей карьерой все будет отлично, обещаю. А уж что делать со своей личной жизнью, я тем более разберусь сама. Твоего совета я не спрашивала. Если тебе так сложно спокойно воспринимать новости из моей жизни — я могу не делиться ими. Или вообще звонить реже. Только скажи.

Артем становится серьезным и смотрит на меня встревоженно: ему не нравится, куда повернул разговор. Да кому же такое понравится? Несколько мучительно долгих секунд я молчу, мама тоже. Потом она наконец вздыхает и нерешительно говорит в трубку:

— Я просто не хочу, чтобы тебе разбили сердце… снова, — и я втягиваю носом воздух, вдруг понимая, что она и вправду просто переживает за меня, пусть и в своей странной, нервной манере:

— Я выросла с тех пор, мама. Я больше не позволю разбить мне сердце.

— Я надеюсь, детка, я надеюсь.

— И вообще, он уволился вместе со мной… ради меня, — озвучивая эту мысль, я словно проговариваю ее для самой себя, осознаю, принимаю. Артем и вправду был вовсе не обязан уходить из «Luce della bellezza» вместе со мной. Но ушел — по велению сердца.

— Хорошо, — говорит мама, а Артем берет мою свободную ладонь в свою и ласково целует.

Как только я отключаюсь и откладываю телефон, мужчина отодвигает тарелку с вишней, перекатывается со спины на живот и подпирает подбородок ладонями:

— Расскажешь мне?

— О чем? — спрашиваю я немного устало.

— О том, кто разбил тебе сердце, конечно.

— Это было давно, — я поджимаю губы. — Но очень больно. Его звали Игорь. Тот еще был мудак. После этого я очень долго не влюблялась и никому не доверяла. Боялась снова оказаться на краю пропасти. Решила, что стану железной леди, бизнес-вумен, построю карьеру и все такое…

— Как Торецкая или Котик? — хмыкает Артем грустно.

— Типа того. Прикинь, они просто глубоко несчастные бабы, которые не нашли свою любовь… А мы их ненавидим.

— Не хочу думать об этом, — признается мужчина.

— Ладно, прости.

— Вернемся к тебе. Что теперь? — он смотрит на меня испытующе.

— А теперь у меня есть ты, — я пожимаю плечами. — Я влюбилась в тебя.

— Ужасно, — передразнивает он мои собственные слова, сказанные в ответ на его такое же признание, а потом притягивает меня к себе: — Давай договоримся: мы не будем разбивать друг другу сердца.

— Слишком рано для таких обещаний, — я качаю головой.

— Почему? — удивляется мужчина.

— Мы знакомы всего полтора месяца.

— И стали близки за это время, — говорит он.

— Конечно, — киваю я. — Но пожалуйста, давай не будем торопиться.

— Как скажешь, — Артем тут же соглашается и возвращает голову мне на живот, а на свой живот — тарелку с ягодами. — Будешь?

— Буду, — улыбаюсь я и позволяю ему кормить себя из рук спелой вишней. Вот только счастье продолжается недолго: в дверь спальни стучат.

— Входите! — откликается Артем, хотя на его лице и читается явное недовольство.

На пороге появляется Анушка.

— Что случилось? — спрашиваю я у нее по-английски.

— Мое белое сари для завтрашней вечеринки слишком длинное, — говорит девушка, смущенно потупив глаза в пол.

— Ты же сама хотела классическую длину, — удивляюсь я.

— Верно, но потом я подумала, что это будет праздник холи, и можно будет танцевать и…

— Давай поедем ко мне домой и просто найдем для тебя белую футболку и голубые джинсы? — улыбаюсь я. — Мы с Артемом и Максом будем одеты именно так, а ты — часть нашей команды.

— Я буду благодарна, — отзывается Анушка, и я тут же спихиваю с себя Артема с его вишней:

— Тогда вперед!

— Эй! — возмущается мужчина, и я шлепаю его по заднице:

— Прости, сегодня секса не будет!